Вооруженные силы Чили: пример империалистического проникновения - [41]

Это был последний раз, когда я видел ректора Кирберга. Нам приказали лечь лицом вниз, заставили вывернуть карманы. Солдаты рылись в груде вещей, и те, что привлекали их внимание, они передавали офицерам. Капитан назвал мою фамилию: «Кто такой-то?» Я сказал, и он приказал мне подняться. Я увидел у него в руках мой партийный билет. «Так, значит, коммунист? — спросил он. — И что ты делал в университете?» Я ответил ему, что был преподавателем. И в то время, когда он добавлял, как он на это смотрит, и что думают на этот счет военные, и что они предполагают сделать с преподавателями, я увидел Кирберга, на расстоянии двадцати шагов позади капитана. Он стоял около «джипа» под охраной двух солдат. Он был бледен, но спокоен, и весь вид его выражал большую печаль. Я говорю это не ради красного словца, он был снова ректором университета, то же выражение исключительного достоинства, доброты и благородства, в которых даже самые ожесточенные из его противников не могли ему отказать».

Пребывание солдатни в университетских помещениях характеризовалось вандализмом и разрушением: «Наибольшему разрушению подверглось главное здание. Солдатня скрупулезно и дико разгромила под предлогом поисков оружия все его оборудование. Топорами и кувалдами громили столы, стулья, пишущие машинки и калькуляторы; срывали с петель двери и не оставили целым ни одного стекла. С особым наслаждением громили помещение ректората и главного секретариата. В Школе искусств и ремесел обстреляли столовую и учебные классы; разгромили лаборатории и мастерские, особенно последние, так как вид станков и точного инструментария приводил, казалось, военных в бешенство».

Позднее преподаватели были перевезены на стадион «Чили». О происходившем там уже неоднократно рассказывалось, поскольку многие из тысяч пленных этих первых дней вышли на свободу. Одним из арестованных, увезенных из Государственного технического университета, был певец, композитор и фольклорист Виктор Хара, которого там же, на стадионе «Чили», замучили до смерти. Обращение там с профессурой описано университетским преподавателем, которому мы и обязаны всем этим свидетельским материалом: «Преподаватели университета были объектом особых издевательств. Их допрашивали нагими или почти нагими, ибо разрешили оставить только трусики. Некоторых били, других заставляли съедать по клочкам показания, написанные их учениками; на всех практиковалось искусство унижения; искусство дать почувствовать, что чем больше были их академические заслуги, тем больше шансов они имели для плохого с ними обращения».

Ректор Кирберг, выдающийся специалист по электронике, признанный в международном масштабе, был отправлен на остров Досон; его пост в университете занял некий полковник Эухенио Рейес, который распорядился закрыть отделения общественных наук, искусств и ремесел, а также школу учителей и выгнать из университета более 60 процентов преподавательского состава. Были аннулированы все соглашения о подготовке рабочих, подписанные с ныне запрещенным Единым центром трудящихся. Из аудиторий были изгнаны 10 тысяч рабочих. Полностью закрыты технологические институты, а из университетов изгнано больше половины студентов. В небольшом учебном заведении в Вальдивии прекращены контракты с 45 преподавателями и административными служащими; среди исключенных фигурирует и председатель студенческой федерации.

Арестованных между тем перевезли на Национальный стадион, куда две недели спустя прибыла новая группа членов университетского совета, включая и его генерального секретаря Рикардо Нуньеса. Эта группа была арестована в тот момент, когда получала зарплату: операция направлялась одним из преподавателей общественных наук по имени Клерикус, который показывал военным, кого из его коллег они должны арестовать.

Тот же Клерикус направлял и почти публичную операцию запугивания, во время которой эту группу университетских руководителей били, прижигали им руки сигаретами и скручивали пальцы проволокой. Это происходило в центральном холле, рядом с огромными, только что застекленными окнами фасада.

«Война против идей», проводимая в Государственном техническом университете, включала полную ликвидацию секретариата по пропаганде, где было уволено более 200 преподавателей и служащих. Таким образом исчез, по выражению одного из профессоров, «один из наиболее жизненных и динамичных центров университета», при котором были организованы сезонные школы (30 тысяч учащихся), издавался прекрасный университетский журнал, функционировал театр «Текнос», работали типография, отдел кино, музыкальные ансамбли и хоры, ансамбли «Килапайюн», «Инти-Илъимани» и ансамбль Виктора Хары.

Музыка, живопись, балет, театр, библиотеки стали объектами фашистских нападок, равно как и лаборатории и научное оборудование. Многочисленны свидетельства, которые указывают на взрывы разрушительного бешенства всякий раз, когда военные в ходе обысков сталкивались с этим оборудованием. На различных факультетах университета лаборатории и научный инструментарий навлекли на себя гнев одетых в форму людей, как это произошло в отделе физики университета Чили в Вальпараисо, который потерял две трети своих научных работников.