Воображаемый друг - [9]

Облако-лицо.

В других обстоятельствах Кристофер не стал бы над этим ломать голову. Эка невидаль – облака. Но каждый день, когда мама отвозила его в школу. Каждый раз, когда они проезжали мимо Леса Миссии. Когда вечерами направлялись в ОКЦ. Их сопровождало облако-лицо.

И не какое-нибудь, а именно это, единственное.

То большое. То маленькое. То притаившееся за облаками других очертаний. За молотком, за собакой, за кляксой – сходные картинки показывал ему специалист, к которому водили Кристофера после скоропостижной папиной гибели в ванне. Облако-лицо всегда было тут как тут. Не мужское. Не женское. А просто видное собой, милое облачное лицо.

И Кристофер мог поклясться: оно за ним наблюдает.

Он бы охотно поделился с матерью, но у нее и так забот хватало. Пусть считает, что сын у нее туповат, – это еще полбеды. Но не стоило наводить ее на мысль, что он сумасшедший.

Вроде папы.

Глава 5

В пятницу зарядили дожди.

Ночной раскат грома вывел Кристофера из страшного сна. Сон был до того жуткий, что мгновенно забылся. Хотя ощущение не забылось. Словно некто маячил над правым виском. И щекотал в ухе. Кристофер оглядел комнатушку мотеля. Неоновая вывеска прачечной-автомата превращала оконные занавески в сплошное мерцание.

Но рядом никого чужих не было.

Кристофер посмотрел на часы, стоявшие возле маминой койки. На циферблате моргало 02.17. Он попытался снова уснуть. Но почему-то не смог. И просто лежал с закрытыми глазами, не выключая мозг.

И слушал перестук ливня.

Непонятно, откуда берется столько воды. Уж не пересохнут ли океаны?

«Потоп! Потоп! По лужам шлеп!»

Эти слова не давали Кристоферу покоя; от них кишки завязывались узлом. Пройдет совсем немного времени – и ему придется ехать в школу. Отсиживать классный час. А где классный час – там…

Дженни Херцог и Брэйди Коллинз.

Каждое утро эти двое только и ждали его появления. Дженни дразнилась. Брэйди распускал руки. Кристофер знал: мама не хочет, чтобы он рос драчуном. Она вечно призывала его не уподобляться всяким буйным хулиганам, какие были у нее в роду. И даже не покупала ему игрушечных пистолетов.

– А почему? – спросил за обедом Тормоз Эд.

– Да потому, что моя мама – птицефиска, – ответил Кристофер.

– Может, пацифистка? – предположил Тормоз Эд.

– Ну да. Точно. Пацифистка. А ты откуда знаешь про пацифисток?

– От папаши – он их терпеть не может.

В общем, Кристофер подставил вторую щеку: Дженни Херцог только и ждала случая докопаться до него и до других ребят, которые посещали дополнительные занятия для тупых. Никогда не говори «для тупых», повторяла ему мама. Не смей говорить «для тупых». А разница-то… Он посещал занятия для неуспевающих, а Дженни особенно изгалялась насчет отстающих учеников. Это по ее милости Эдди носил кличку «Тормоз Эд». У Мэтта, который ходил с повязкой на глазу, было прозвище «Попка-Пират»[16]. Его брат-близнец, Майк, лучший спортсмен школы, звался у Дженни, под настроение, либо «Майка – Двойная Мамка» либо «Майка-Лесбиянка», потому что Майк с братом росли без отца, но зато с двумя матерями. Однако больше всех доставалось новенькому – Кристоферу. Перед классным часом Дженни Херцог, показывая пальцем на его брюки, заводила:

– Ой, потоп! Потоп!

Когда Кристоферу стало совсем уж невмоготу, он попросил маму купить ему новые брюки, но по ее лицу понял, что это дорого, и обратил все в шутку. А сам в столовке предупредил буфетчицу, что молоко пить больше не будет, и начал ежедневно откладывать по пятьдесят центов на покупку брюк. Скопил уже три доллара и пятьдесят центов.

Сколько стоят брюки, он пока не выяснил. Подошел с этим вопросом к миз Ласко, но у нее были какие-то красные глаза, а изо рта пахло, как у Джерри, когда тот на ночь глядя притаскивался из бара. Выждав до конца уроков, Кристофер поднялся в библиотеку к доброй старушке миссис Хендерсон.

Миссис Хендерсон всегда держалась тихо, как мышка. Даже для библиотекарши. Ее муж, мистер Хендерсон, преподавал физику и химию. Он носил имя Хенри. Кристоферу казалось дикостью, что учителя кто-то может называть по имени, но тут все сходилось. Хенри Хендерсон.

Много «е».

Когда Кристофер спросил, сколько стоят брюки, миссис Хендерсон предложила глянуть по компьютеру. Это было очень кстати, тем более что мама Кристофера компьютером не обзавелась. Они с миссис Хендерсон вышли в интернет и ввели в строку поиска слово «брюки». Пролистали множество магазинов. И Кристофер понял, что выложить придется кучу денег. Например, в «Джей-Си Пенни»[17] за одну пару брюк заламывали цену в восемнадцать долларов пятнадцать центов.

– Это сколько раз нужно отложить по пятьдесят центов? – спросил он у миссис Хендерсон.

– Ой, не знаю. И правда: сколько раз? – сказала она.

Кристоферу математика давалась почти с таким же трудом, как и чтение. Но миссис Хендерсон, словно заправская училка, вместо ответа дала ему карандаш и бумагу, чтобы он подсчитал сам. И сообщила, что должна ненадолго выйти, но потом вернется и проверит. Мучаясь в одиночку, Кристофер прибавлял по пятьдесят центов зараз. Два дня – сто центов. То бишь один доллар. Три дня – сто пятьдесят центов. То бишь один доллар пятьдесят центов. Да еще в копилке имелось семь долларов, а стало быть…