Волжский рубеж - [2]
А глаза Николая Павловича, только что собиравшие грозу, оттаяли и потеплели. Вокруг них уже кучилась императорская свита, так оплошно потерявшая коронованную особу. Все немного плыло перед взором юноши. Совсем рядом, точно качаясь среди других настороженных учителей, грозил ему пальцем бледно-зеленый лицом директор училища, господин Дынников, и старший педагог Мордвинов смотрел через очки так ровно и так серьезно, точно собирался отправиться на кухню училища за самым длинным и зверским столовым ножом, чтобы после отъезда императора исполнить-таки свое обещание насчет шкуры.
– Похвально, Петр Алабин, похвально, – кивнул император и потрепал юношу по темным волосам. – Хороших ребят готовите, господин директор! – не оборачиваясь на того, сказал он. – Нам такие нужны!
Отвернулся и двинулся прочь, а за ним потекла и вся его свита с директором училища и прочими педагогами. Обернулся один только старший педагог Мордвинов, поглядел с лукавым прищуром через стеклышки, кивнул и тоже заторопился. Кажется, на кухню он идти более не собирался. А Петра все трясло и трясло от волнения, колени дрожали.
Но ничего, уже справлялся.
Его не наказали, даже не выругали. Кажется, выходка сошла с рук. Верно, понравилась она императору. Сам Петр уже думал о ней как о том, что произошло и не с ним вовсе, а с кем-то другим, когда в училище пришло письмо с высочайшим повелением: «Исполнить по окончанию курса и в качестве исключения просьбу пансионера Петра Алабина, учитывая воинские заслуги его отца, офицера Тульского полка в кампанию 1812 года, и зачислить его унтер-офицером в означенный полк на военную службу. Император Николай Первый».
Мордвинов встретил его на следующий день в том самом коридоре, где Петр нарочно столкнулся с императором.
– Ну ты и сукин сын, – сверкнув очками, одобрительно покачал головой старший педагог. – Далеко пойдешь, пансионер Петр Алабин!
И двинулся своей дорогой, все так же заложив руки за спину.
А Петр все смотрел и смотрел на эти горящие полы, которые еще не успели затоптать другие ученики, и счастье переполняло его. «Не забыл император! – бешено колотилось его юношеское сердце. – Не забыл!..»
– Поручик Алабин, к полковнику Разумовскому! Перестроиться в цепь! Поручик Гриднев, к полковнику Лешину, с тем же приказом! – Этот крик мгновенно вырвал его из воспоминаний: забылся на секунды – едва успел сделать несколько глотков из фляги и вернуть ее товарищу. А ревел налитый кровью лицом полковник штаба Добромыслов. – И тотчас же обратно! Передать: приказ генерала Павлова! Идти на расстоянии в сажень друг от друга, не ближе!
Но голос полковника уже перекрыл тяжелый и раскатистый гром, а за ним устрашающий, ничего хорошего не предвещавший свист. Так металл, стремительно приближаясь, режет воздух! Форт давно обескровлен, так что это?! Как и другие офицеры, Петр оглянулся. На том берегу Дуная, на плато, ветер уже подхватил десятки белых облачков и потянул их от жерл пушек в сторону.
– Откуда?! – оторвав флягу от губ, завертел головой Павел Гриднев. – Петька?!
– Из-за Дуная бьют! – кивнул тот на близкую реку.
Перелетев мобильный штаб генерала Павлова, ядра ударили в поле, по которому сейчас под барабанный бой топала русская пехота. Земля, металл, кости и кровь густо взлетели в воздух. Так начинался бесперебойный артиллерийский обстрел русских позиций на подступах к Ольтеницкому форту, занять который они думали уже в ближайшие часы! А все так удачно к тому шло – и форт был на грани сдачи: его артиллерия почти замолчала. И тут – новый прилив сил! Раскатисто и упрямо палили турецкие батареи с того берега Дуная и били крепко! С тяжелым грохотом взорвал небо очередной залп, встряхнув балканскую землю, и совсем рядом, над головой, прокатился град ядер, вновь резанув по русским позициям… Небо показалось черно-багровым. Но пора было выполнять приказ!
– Будь здоров, Петька! – влетев на своего коня, бросил товарищу Гриднев. – Смотри, коли убьют, скучать буду!
– Храни тебя Бог, Пашка! – откликнулся Петр Алабин и тоже прыгнул в седло.
У генерала Павлова на позициях убило двух адъютантов, и поручика Петра Алабина и подпоручика Павла Гриднева, полевых офицеров, вызвали исполнять эти обязанности: в их задачу вменялось пулей мчаться к редеющим полкам – передавать приказания. Еще какое-то время они летели вместе, через дым, не глядя на убитых и раненых под копытами своих коней, а потом разошлись в разные стороны – каждый к означенному командиру.
А земля продолжала содрогаться от взрывов. Русские полки через дым и огонь по холмистой местности упрямо подходили с двух сторон к Ольтеницкому форту. Зеленые мундиры и торчавшие вперед штыки рвали дым и гарь, рдели упрямые лица бойцов, горели бесстрашием глаза. И кого бояться в такие мгновения? Смерти?! Да уже сотни тел лежало на подступах, оторванные взрывами конечности уродливо разбросало вокруг. Еще сотни раненых, изувеченных корчились у тебя же под ногами! А надо было шагать, не глядеть по сторонам, а только вперед, и шагать, шагать! Вот когда смерть ближе самой теплой подруги! Роднее не сыщешь!
Русские полки, неся большие потери, были уже рядом с фортом, когда его пушки вдруг замолчали. А ведь именно теперь они должны были в упор бить по неприятелю! Стреляли только те батареи, что оставались за Дунаем. В сердцах русских солдат, чьи мундиры пропитала кровь их друзей, погибавших рядом в строю, уже закипало то чувство, которое напрочь лишает страха: «ПОБЕДА!» И тут с задних рядов понеслось: «Отходим!» Вот когда ушам не поверишь! «Как – отходим?!» – под вражеским огнем взорвались старшие офицеры, которые вели батальоны. «Как же так?! – возмутились ротные и командиры взводов. – Почему отходим?!»
Конец девятнадцатого века. Петербургский сыщик Петр Ильич Васильчиков, в силу обстоятельств поселившийся в провинции, получает приглашение от графа Кураева приехать к нему в усадьбу. Старый граф просит детектива раскрыть одно преступление и проследить за известным всему Поволжью человеком – купцом первой гильдии Дармидонтом Кабаниным. Никто не берется мериться с ним силами – чиновники подкуплены, запуганы простые люди. Крупные вельможи опасаются связываться с воротилой-нуворишем. Петру Ильичу предстоит пуститься в полное опасностей путешествие.
«Полет орлицы» является продолжением романа талантливого писателя Дмитрия Агалакова «Принцесса крови», посвященного жизни и подвигам Жанны д’Арк, дочери королевы Франции Изабеллы Баварской и герцога Людовика Орлеанского.Знаменитая победа под Орлеаном и ярчайший триумф французского оружия, заставившего говорить о Жанне Деве всю Европу. Тяжелейший плен, позорный для англичан суд и вынужденная инсценировка казни юной француженки в Руане. Но пятилетнее заключение в далеком савойском замке Монротье, о котором знали немногие, не стало завершением биографии великой воительницы.
Новый исторический роман Дмитрия Агалакова посвящен самой известной и блистательной королеве западноевропейского Средневековья — Алиеноре Аквитанской. Вся жизнь этой королевы — одно большое приключение. Благодаря пылкому нраву и двум замужествам она умудрилась дать наследников и французской, и английской короне. Ее сыном был легендарный король Англии Ричард Львиное Сердце, а правнуком — самый почитаемый король Франции, Людовик Святой.Роман охватывает ранний и самый яркий период жизни Алиеноры, когда она была женой короля Франции Людовика Седьмого.
Вторая половина XVI века. Маховик долгой и кровавой Ливонской войны медленно набирает обороты, втягивая в свою орбиту тысячи людских судеб. Не избежал ее и князь Григорий Засекин. Молодой воевода честно воевал и в Дерпте, и под Феллином, участвовал во взятии Полоцка, был лично знаком с князем-диссидентом Андреем Курбским и даже, по версии автора, помог ему скрыться от опричников. Счастливо избежав молота опричнины, Засекин был «брошен» царем на укрепление юго-восточных рубежей Руси – создание Волжской засечной черты, за что и получил прозвище «воеводы Дикого поля». .
Казаки были лучшими воинами всех эпох, в которых им выпадало жить. Наполеон говорил, что с казаками он бы завоевал весь мир. Казаки брали не только военным мастерством, но и звериной силой, выносливостью и ловкостью, а также заложенной в них самой природой стратегией боя. Жизнь на окраинах Московского государства, всегда находившегося в состоянии войны с грозными соседями, учила их побеждать. Они были истинными богами войны! Новый роман Дмитрия Агалакова посвящен четырем легендарным волжским казакам – Ермаку Тимофеевичу, Ивану Кольцо, Матвею Мещеряку и Богдану Барбоше.
Юля Пчелкина с группой студентов-археологов приезжает в пригород Семиярска на раскопки. Тут обнаружили древнее языческое святилище, в котором тысячу лет назад совершались человеческие жертвоприношения. Рядом, в середине затянутого туманом озера, есть остров, на котором всегда жили отшельницы — рыжеволосые ведьмы. В первый же день Юля подслушивает разговор аспирантов и своего профессора. Однажды ночью аспиранты увидели женщину с распущенными волосами — она подходила к их лагерю, но они спугнули ее. Профессор Турчанинов требует, чтобы аспиранты не распространяли дикие слухи среди молодежи.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.