Воля судьбы - [13]

Она воспитывалась в духе строгой викторианской морали. Секс только для мужа и жены. Но она до сих пор оставалась девственницей не потому, что блюла себя. Просто еще никто раньше не опьянял ее, как этот Грэгори Костас. Неудивительно, что женщины замирают, когда он на них смотрит. Его глаза, как магнит. Его руки, как сталь. Его тело — сама мощь.

С небес на землю ее опустил удар. Резким пинком Грэгори распахнул дверь в спальню. Сейчас швырнет на кровать, успела подумать Ирэн и ошиблась. Он осторожно, даже бережно опустил ее, и она утонула в воздушной мягкости громадной, занимавшей чуть ли не полкомнаты постели.

Шорох одежды донесся до нее. По паркету защелкала оторвавшаяся пуговица, стукнули штиблеты. Кричать бесполезно, кто в доме, где он полновластный хозяин, придет ей на помощь? Да и хотелось ли ей на самом деле кричать? В мечтах свою первую ночь с мужчиной Ирэн представляла именно в такой спальне. Среди роскоши и шелка. В жизни все оказалось так и не так. Не ночь, а вечер. Не муж, а любовник… Слезы безудержно потекли по ее щекам.

— Рири, я не сделаю тебе больно, — услышала она его шепот. Завораживающе ласковый, нежный. Как будто минуту назад это не он рычал и терзал ее, как зверь.

Да и разве выкинешь из головы, что рассказывал о нем Пэрли? Как Грэгори доводил до скотского состояния свою жену изощренными запросами в постели. С собой она этого не позволит, лучше умереть!..

Неожиданно зазвонил телефон. Грэгори сразу оставил ее и снял трубку.

Ирэн мигом откатилась на другой край постели. Прямо перед ней оказался стул, на спинке которого висел костюм. Именно в нем утром был Костас на службе.

От волнения она плохо слышала, что Грэгори говорит в трубку. Поняла, что с мужчиной. Не поняла, зачем он перевернул лицом вниз фотографию белокурой женщины, стоявшую на подзеркальнике. Ту самую фотографию, которую унес из своего рабочего кабинета. Зачем смотрит на часы? Если его где-то ждут, она спасена.

— Вы должны уйти, я так поняла? — с облегчением спросила Ирэн.

— Наоборот. Ко мне должны прийти. Но это нам не помешает, дурочка…

Ирэн попыталась возразить, но он закрыл ей рот поцелуем. Попыталась сдержать его пыл, но это оказалось невозможно. Грэгори ласкал ее, его руки скользили вверх по ее рукам, к плечам, ключицам, по ее груди. Каждой клеточкой тела она ощущала его губы, пробуждающие в ней жгучее желание, как у последней распутницы.

И когда он тихо спросил:

— Тебе хорошо?

Она выдохнула:

— Да.

Хорошо?.. Что значило это слово по сравнению с истомой и блаженством, охватившим ее.

— Я очень хочу тебя, — шептал он.

И этот шепот тоже возбуждал… Как и его жаркое дыхание, настойчивость его сильных пальцев, нежное движение языка. Он терпеливо учил ее любви. Она и не предполагала, что окажется хорошей ученицей… Ее тело послушно изгибалось под ним, они вместе скользили по простыне, которая только мешала, так же как брюки, которые он почему-то не снял. Но и сквозь них она чувствовала, как сильно он желает ее…

Вдруг скрипнула дверь.

— Господи! Я забыл, — простонал он, как будто возвращаясь из мечты.

Ирэн охватило смятение. На пороге стояла белокурая женщина, изящно закутанная в меха. Женщина с фотографии.

— Зачем ты сюда пришла, Энни? — с вызовом бросил Грэгори.

Так это его жена, догадалась Ирэн. Она рывком натянула до подбородка одеяло, но разве в такой ситуации спрячешься?

— Зачем ты пришла? — услышала они все тот же вызывающий, голос.

Ирэн поразило спокойствие этой женщины. В ее сторону она кинула лишь презрительный взгляд. Да, она умела держать себя в руках.

— Я пришла, потому что захотела прийти. Я знала, что ты вернулся. Прости, если помешала… Что ж, видно, утехи на стороне слаще супружеских… Я позабочусь об адвокатах, которые займутся официально нашим брачным контрактом. И решения не изменю. Все кончено. Прощай.

Она вышла так же тихо, как и вошла. В комнате наступила гнетущая тишина.

— Я прошу у вас прощения за эту сцену, — спокойно произнес Грэгори.

— Просите прощения? Да я презираю вас! Я не такая дура, чтобы не понять, — вы подставили меня. Нарочно сделали это. Вас предупредили по телефону, что она придет. Разве слуги, которые вас здесь окружают, посмели бы это скрыть?

Он повернулся к ней, в его глазах ока прочла боль.

— Да, я знал! Я хотел, чтобы жена застала меня с женщиной. Я не знал одного… что эта женщина … вы Рири… заставите меня забыться… Я желал вас, и это желание оказалось сильнее всего… Если вас это утешит, я ненавижу себя за это. А теперь одевайтесь. Я не хочу вас видеть.

Он отпускает ее… Она свободна… Однако радости в душе Ирэн не было. Он сохранил ее чистоту, но оставил ее сердце разбитым. Судьба жестоко над ней посмеялась. За что?..

— Я сейчас уйду. Но я хочу вам сказать, — тихо проговорила Ирэн. — Хочу спросить: разве я виновата?.. Ведь нет, я не виновата перед вами!..

То, как он ответил, каким страстным взглядом окинул ее, потрясло девушку.

— Неправда, вы очень хорошо знали, что между нами разгорелся огонь. Он опалил нас обоих. Боже мой, вы маленькая колдунья… Нет, вы женщина! Вы женщина, я мужчина. Это же так просто.

V

Казалось, что все в комнате кружится. Ирэн была как в тумане. Руки ее не слушались. Она с трудом натянула джинсы, застегнула пуговицы на блузке. С ней еще никто не говорил так, как Грэгори. Никогда.