Воля к власти - [201]
Принцип существования энергии требует вечного возвращения.
То, что состояние равновесия никогда не достигается, доказывает, что оно невозможно. Но в неопределённом пространстве оно должно быть достижимо. Равно как и в шарообразном пространстве. Строение пространства должно быть причиной вечного движения, наконец, всякого «несовершенства».
Что «сила» и «покой», «пребывание равным себе» – противоречат друг другу. Мера силы (как величина её) – постоянна, но сущность её текуча.
«Безвременность» отвергнуть. В определённом моменте силы задана абсолютная обусловленность нового распределения всех её сил: она не может останавливаться. «Изменение» в самой сущности её, а значит, и временность; чем, однако, только ещё раз понятийно устанавливается необходимость изменения.
Некий император непрестанно напоминал себе о бренности всех вещей, дабы не придавать им слишком большой важности и сохранять спокойствие среди них. Мне же, наоборот, кажется, что всё вокруг неимоверно значимо и ценно, чтобы быть столь быстротечным: я ищу вечности для всего и вся: позволительно ли драгоценные благовония и вина выливать в море? Утешение моё в одном: всё, что было, – вечно: море всё выплеснет обратно.
Новая концепция мира.
1. Мир существует; он не есть нечто становящееся и нечто преходящее. Или, вернее: он есть нечто становящееся и нечто преходящее, но он никогда не начинал становиться и никогда не переставал преходить – он сохраняется и в том, и в другом… Он живёт сам собою: его экскременты – это его питание.
2. Гипотеза о сотворенном мире не должна заботить нас ни одной секунды. Понятие «сотворить» сегодня абсолютно неопределяемо и невоспроизводимо; это уже только слово, рудимент времён суеверия; а просто словом ничего не объяснишь. Последние попытки дать концепцию мира, который начинается, предпринимались недавно и неоднократно при помощи логической процедуры – в большинстве случаев, как нетрудно догадаться, не без теологической мысли в подоплёке.
3. В последнее время неоднократно пытались в понятии «временная бесконечность мира», обращённом назад, усмотреть противоречие: его даже находили – той, правда, ценой, что голову путали с хвостом. Ничто не может помешать мне, ведя отсчёт назад от этого вот мгновенья, сказать: «я при этом никогда не дойду до конца» – точно так же, как если бы я с этого же мгновения начал отсчёт вперёд, в бесконечность. Только если бы я хотел сделать ошибку, – а я остерегусь её делать, – и приравнял бы это вполне корректное понятие regressus in infinitum[257] к абсолютно невоспроизводимому понятию бесконечного pro gressus[258] до данного мгновения, до сейчас, только если я положу себе направление (вперёд или назад) логически индифферентным, вот тогда я вместо головы, то есть данного мгновения, получу в руки хвост: но лучше предоставить это вам, милейший господин Дюринг!..
4. На эту мысль я натолкнулся у предыдущих философов: всякий раз она, эта мысль, определялась другими задними мыслями (по большей части теологическими, в пользу creator spiritus[259]). Если бы мир вообще мог застыть, высохнуть, вымереть, стать ничем, превратиться в ничто, или если бы он мог достичь состояния равновесия, или если бы он вообще имел какую-то цель, заключавшую бы в себе прочность, неизменяемость, раз и навсегда данность (короче, говоря метафизически: если бы становление могло вылиться в бытие или в ничто), – то такое состояние уже было бы достигнуто. Но оно не достигнуто – из чего следует… Это единственная наша определённость, которую мы держим в руках и которая может служить нам коррективом против множества в принципе возможных гипотез устройства мира. Если, к примеру, механизм не может уйти от логического вывода о финальном состоянии, который извлёк из него Томсон, значит, тем самым механизм опровергнут.
5. Если мир позволительно помыслить как определённую величину силы и как определённое число центров силы, – а всякое другое представление остаётся неопределённым и, следовательно, непригодным, – то из этого следует, что в той великой игре в кости, с какой можно сравнить его существование, ему, миру, суждено проделать поддающееся исчислению количество комбинаций. В бесконечном времени любая из возможных комбинаций рано или поздно, но когда-нибудь была бы достигнута; больше того – она была бы достигнута бесконечное число раз. А поскольку между каждой «комбинацией» и её следующим «возвращением» должны были бы пробежать вообще все из ещё возможных комбинаций и каждая из этих комбинаций обуславливает собою целую последовательность комбинаций в том же ряду, то тем самым был бы доказан круговорот абсолютно идентичных рядов: мир как круговорот, который бесконечное число раз уже повторился и который ведёт эту свою игру до бесконечности. Эта концепция не безусловно механистическая: ибо если бы она была таковой, то обусловила бы не бесконечное возвращение идентичных случаев, но финальное состояние. Но поскольку мир его не достиг, мы должны считать этот механизм несовершенной и промежуточной гипотезой.
