Воля Императрицы - [62]

— Тихо, — приказала Трис.

К удивлению Даджи, Чайм послушалась. Обращаясь к людям внизу, Трис сказала:

— Я не ожидала такого в дворянском доме. Кто ты такой, и как ты смеешь нас будить?

Теперь из своих комнат вышли Амброс и Элага. Судя по их виду, они начали одеваться ещё до того, как поднялся переполох.

— Если вы стоите между мужчиной и его законной женой, то это вы неправы, Вимэйси или не Вимэйси! — крикнул смутьян. — Моя жена тайком проникла сюда прошлым вечером, несомненно распространяя обо мне всякую ложь, и я верну её назад!

— Пропажа жены не даёт тебе повода столь грубым образом вторгаться в чужие жилища, Халмар Ярун, — холодно произнёс Амброс, опираясь на перила галереи. — Где твоё уважение перед клэйхэйм? Она наконец оказалась здесь — и ты так её приветствуешь?

Сэндри твёрдым шагом вышла из своей комнаты, таща за собой помятую женщину с толстыми светло-коричневыми волосами.

— Если это — Халмар Ярун, то я рада его присутствию, — прямо объявила она. — Ты, внизу — это ты десять лет назад похитил эту женщину и заставил её подписать брачный контракт?

— О-оу, — пробормотал Браяр. — Она уже вся из себя Её Благородственность.

— Ещё слишком рано, — проворчала Даджа.

Браяр был прав. Все трое уже видели этот упрямо вздёрнутый подбородок Сэндри и пылание её голубых очей. В таком настроении Сэндри была способна вставать против целых армий, вооружённая лишь собственной благородной кровью.

— Я теперь — её законный муж, — рявкнул Халмар. — Халмар Ярун, мельник.

— Лежать, пёс! — рявкнул один из лакеев, пинком выбивая из-под Халмара ноги.

Тот упал на колени.

— Клэйхэйм может задать тебе розг за твоё неуважение!

Халмар склонил голову.

— Вы закончили? — потребовала Сэндри, глядя на лакея.

Тот посмотрел на неё, тяжело сглотнул, и опустился перед ней на одно колено, при этом продолжая удерживать Халмара за руку. Его соратник, не отпуская другую руку мельника, также медленно опустился на одно колено. Остальные слуги в нижней части зала последовали их примеру.

Браяр посмотрел на Даджу и закатил глаза.

— Вздор, — пробормотала Трис.

Сэндри зыркнула на них, нахмурилась, затем снова посмотрела вниз, на Халмара:

— Я, как твоя сеньора, уведомляю тебя, Халмар Ярун. Твоя жена Гудруни попросила у меня свободу, как ей дозволено законом?

Сэндри покосилась на Амброса, кивнувшего в ответ.

— Что ж, — продолжила Сэндри. — Я повелеваю, что теперь она от тебя свободна. Вашему браку пришёл конец. Ты будешь платить ей за содержание твоих детей. Таково моё право по закону. И тебе должно быть стыдно за то, какой отвратительной уловкой ты заставил её выйти за себя!

— Ей повезло, что у неё был я! — воскликнул Халмар, пытаясь вырваться из рук удерживавших его людей. — Она вам сказала, что у её семьи не было за душой ни одной тряпки без дыр? Воротила нос от таких, как я, когда всем было известно, что у неё не было ни гроша приданого. Я оказал ей услугу, женившись на ней. Я обеспечу моих детей — я не нализ, чтобы позволять моей кровинке голодать! Но она не увидит от меня ни гроша алиментов, или что вы, бабы, там напридумывали между собой…

— Ещё слово, — леденящим голосом произнёс Амброс, — и я прикажу заковать тебя в колодки в деревне и высечь за неуважение к дворянам, по одному удару кнутом за каждого из нас.

Халмар поглядел на обращённые к нему с галереи лица.

«Насколько он знает, мы все — дворяне, и он месяц будет спать на животе, если не попридержит язык», — холодно подумала Даджа. «Амбросу известно, что единственный способ затушить такое пламя — сунуть его жидкость для закалки. Ледяная вода заткнёт его быстрее всего. Наверное, надо окунуть его в Сиф».

— Уберите его с глаз долой, — приказала Сэндри.

Лакеи встали, подняв мужчину на ноги. Они глубоко поклонились, заставив Халмара кланяться вместе с ними, затем начали полу-толкать, полу-тащить его прочь.

Амброс посмотрел в стоявшую по ту сторону лестничного проёма Сэндри:

— Тебе всё же следует приказать высечь Халмара за неуважение, — тихо сказал он, и его голос был отчётливо слышен всем в галерее и в нижней части зала. — Мы здесь не поощряем среди низших классов такое обращение к дворянству.

Сэндри махнула рукой, будто отгоняла муху:

— Либо я настолько высокопоставленная, что писк козявок вроде него не стоит моего внимания, либо я не высокопоставленная, и потому не могу нанять его бывшую жену в качества моей служанки, а её детей — в качестве моих пажей. Так что же, Кузен, как по-твоему?

— Я думала, что тебе не нужна служанка, — бесстрастным голосом напомнила ей Трис.

Её молнии только-только начали угасать.

Гудруни посмотрела на Сэндри:

— Не нужна? Леди, я не хочу быть обузой… я могу устроиться швеёй в городе. Я никогда не намеревалась быть у вас на попечении…

— Тихо, — мягко сказала ей Сэндри.

Она зыркнула на Трис и произнесла:

— Мне ясно дали понять, что отсутствие у меня служанки — это очень странно. Гудруни добавит мне важности. Ясно? Тебя это устраивает?

— Мою-то голову не надо откусывать, — парировала Трис, когда Чайм забралась ей на плечо. — А важность что, доставили тебе посреди ночи? Я не слышала, как она прибыла.

— Её тайком протащили вместе с утренним хлебом, — заметил Браяр. — Не хотели, чтобы мы вставали между ней и её важностью.