Воля Императрицы - [25]

Пока Уэнура нарезала окорок, лакей открыл заднюю дверь, впуская растрёпанного мужчину. Браяр отошёл в тень, чтобы тихо наблюдать, пока лакей помогал вновь прибывшему снять перчатки и забрызганную грязью шляпу. Свои сапоги и плащ тот уже снял в сенях. «Он наверное скакал сюда в большой спешке, если забрызгал грязью шляпу», — осознал Браяр.

— Они посетят императрицу утром, Сагхад, — сказал первый лакей.

— Ничего неожиданного, — ответил мужчина тихим, точным голосом. — Хотя кто бы мог подумать, что ей не дадут даже недели отдохнуть перед тем, как начнётся эта придворная чепуха.

Кухарка, нарезавшая уже хлеб, посмотрела на стоявшего в тени Браяра, затем пожала плечами. Она не собиралась говорить, что на кухне присутствовал посторонний.

Приехавший мужчина размял шею. На нём была надета синяя домашняя куртка и светло-коричневые штаны, помятые после проведённого им в седле времени. Широкоплечий и жилистый, он был где-то на три дюйма выше Браяра. Как и Трис он носил очки в латунной оправе, и его глаза были ярко-голубыми. Его густые золотые волосы были острижены на уровне чуть ниже ушей. Они обрамляли его светлокожее лицо с лёгкими следами, оставленными на нём в детстве чем-то вроде оспы, длинными, прямыми губами и длинным, прямым носом. С Сэндри его роднили глаза и упрямый подбородок.

— Уэнура, ты просто спасительница, — сказал он кухарке, когда она поставила на длинный кухонный стул еду. — Я не останавливался на ужин.

— Если хотите, я могу подогреть суп, Сагхад Амброс, — ответила она, снова бросив взгляд на Браяра.

Браяр понял намёк.

— Приветствую, Сагхад Амброс, — сказал он, выходя на свет, чтобы поздороваться с кузеном Сэндри. Я — Браяр Мосс. Я думаю, Клэйхэйм Сэндрилин писала вам, что прибудет с друзьями.

Когда мужчина попытался встать, Браяр осклабился:

— Пожалуйста, не вставайте. Я не из тех, ради кого люди поднимаются с места. И я никогда не встану между мужчиной и его ужином.

Амброс насмешливо взглянул на Браяра:

— Я слышал, что вы заставляли людей вставать весьма резво, Винэйн Мосс, — сухо сказала Амброс. — Но я рад, что вы позволили мне сидеть. Моим ногам всё ещё кажется, что я в седле.

— Вы слышали обо мне? — спросил Браяр, садясь на скамью расположенную на противоположной от Амброса стороне стола. — Уверен, большая часть услышанного вами — ложь. Сейчас я уже исправил свои былые пороки.

Амброс прожевал и проглотил очередную порцию пищи, прежде чем сказать:

— Моя кузина лишь писала мне, что вы — очень хороший растительный маг и её названный брат, — тихо ответил он. — Так какие же пороки вы исправили — то, что вы растительный маг, или то, что вы названный брат?

Браяр хотел было прояснить ситуацию, когда заметил ироничный блеск в глазах Амброса. «Ну и ну… Мешок с чувством юмора», — подумал он, используя своё старое жаргонное слово, обозначавшее богатого человека.

— Я исправил их все, — сказал он с таким же серьёзным выражением лица, как у Амброса.

Кухарка фыркнула.

— Так и есть, — настаивал Браяр своим самым искренним тоном. — Мой подход к дамам состоит исключительно из преклонения. Я славлю нашу взаимную преданность Кунок. Работы много, но я нисколько не в претензии.

— Ну, если ты удобришь какие-то из полей, которые пашешь, то я надеюсь, что ты также удобришь кошельки матерей, — сказал Амброс. — Мужчина должен быть ответственным за то, что посеял.

— Ответственность — моё второе имя, — искренне сказал ему Браяр. — У меня есть и другое второе имя — Сухейник[3].

Сухенийком называлось растение, съев которое мужчина на несколько дней становился бесплодным. Браяр был полон решимости не зачинать никаких детей, которые остались бы сиротами, случись что с их материями.

Амброс поднял свои светлые брови, глядя на Браяра:

— Так предусмотрительно, — заметил он. — Так сколько именно вам лет?

— Мы думаем, что восемнадцать, — объявила стоявшая в дверях Сэндри. — Даже Браяр не уверен. Кузен, я не ожидала, что ты приедешь этой ночью, иначе я бы бодрствовала, чтобы встретить тебя.

Она прошла вперёд с распростёртыми объятьями, её халат и ночнушка свободно колыхались на её стройной фигуре.

Амброс чуть не опрокинул скамейку, поспешно вставая на ноги.

— Клэйхэйм Сэндрилин, — сказал он, беря её кисть в свою руку.

Поклонившись, он приложил кончики её пальцев к своему лбу.

— Не глупи, Кузен, — сказала Сэндри, целуя его в обе щёки, когда он выпрямился. — Учитывая всё то, что ты делал для меня все эти годы, мне следует касаться лбом твоих пальцев.

— Это честь для меня, — сказал Амброс, целуя её щёки в ответ. — У меня подходящий характер для этой работы, и люди ваши не отлынивают.

Браяр стянул кусок хлеба и начал есть его по кусочкам, наблюдая за тем, как Сэндри уговаривает своего чопорного кузена сесть на место и продолжить есть. «Как она знала, что он приехал?» — гадал Браяр. «Её комнаты в противоположной части дома. Когда она шла спать, она зевала».

Он потёр глаза, будто он сам был сонным, в то время как на самом деле он настраивал свой разум на способность видеть тонкую магию. Явные заклинания он и так всегда видел, например заклинания в кухне, препятствующие порче еды и специй, а также подавляющие пожары. Эти были в любом доме, который мог их себе позволить. Требовалась дисциплина, практика и навык, чтобы видеть более тонкое использование магии, и они с сёстрами этому научились в последние несколько лет. Когда он решил, что готов, Браяр посмотрел на Сэндри.