Воля Императрицы - [24]

Даджа почувствовала облегчение, когда лакей принёс блюдо с тушёной в вине форелью и начал раскладывать еду по тарелкам. «Такое странное ощущение, говорить с ними об опыте — сексе», — осознала она. «Не понимаю, почему Браяр так часто этим занимается. Я пробовала целоваться и ласкаться, один раз, в Гянсаре, и ещё, в Андэрране. Ощущения были просто… неловкими. От первого парня пахло потом, а у второго губы были потрескавшиеся. Но Браяру это нравится. Ларк и Розторн это нравится. Фростпайну это нравится. Интересно, а Трис…»

Она украдкой взглянула на Трис. Рыжая сидела с книгой на коленях и читала за едой.

«Трис — наверное нет», — подумала Даджа. «Сначала надо привлечь её внимание, и она скорее всего врежет тебе книгой». Она подняла взгляд, и увидела веселье в голубых глазах Сэндри. Та тоже заметила, что Трис читала за столом.

Даджа широко улыбнулась. «По крайней мере некоторые вещи такие же, как прежде», — подумала она. «И по крайней мере Сэндри — всё ещё Сэндри, вне зависимости от того, живёт она в куче мрамора, или нет».

* * *

Следующий день они провели порознь, занимаясь собственными делами и потакая собственным интересам. Хотя они имели возможность избегать друг друга в пределах каравана, им всё же приходилось находиться в обществе других путников. Для Трис и Браяра, привыкших к долгим часам уединения, это было в некотором роде испытанием. Даджа, привыкшая работать с людьми, с которыми она делила свою кузницу, и Сэндри, окружённая служащими и домочадцами её деда, были тем не менее рады возможности собраться перед тем, как предстать при дворе.

Они исследовали открытые части обширного дома, его сады и некоторые из лавок на Высокой Улице, которая лежала прямо за воротами. Прогуливаясь, Браяр поднялся на холм до самых дворцовых стен, и успел вернуться в Дом Ландрэг к обеду. В ветерках, проскакивавших над стенами Ландрэгов, Трис уловила проблески того, как Браяр осматривал как лозы, украшавшие стены некоторых других городских резиденций дворян, так и лица и фигуры женщин, мимо которых он проходил.

Трис нахмурилась и закрыла глаза, пока тот поток воздуха не миновал её. Она попросила комнату наверху, чтобы уловить образы города, возможно даже движения на Сиф, а никак не образы Браяра, занимающегося своими обыкновенными в эти дни делами.

— И это вдвойне касается того, как он прошлой ночью украдкой протащил в свою комнату девушку, — сказала она Чайм, сидевшей рядом с Трис на перилах балкона и вылизывавшей языком одну из задних лап. — Ты знаешь, что мне сказала домоправительница? Она сказала, что её девушки осторожны с беременностью, и что ни одна из них не настолько глупа, чтобы влюбиться в мага. Я надеюсь, что она будет такой же уравновешенной к тому времени, как мы уедем!

Чайм подняла взгляд на Трис, тревожно звякнув. Трис вздохнула:

— Ох, я знаю, что он играет честно и не разбрасывается пустыми обещаниями. Уж Розторн-то об этом позаботилась. Я просто хотела бы, чтобы для него это было чем-то большим, чем просто… просто игра. Это ведь должно значить что-то большее, как ты думаешь?

Когда Чайм не ответила, Трис посмотрела на неё, и вынужденно улыбнулась:

— Ты и понятия не имеешь, о чём я говорю, так ведь? И глупо с моей стороны задавать тебе такие вопросы!

Она взяла Чайм на руки и повернулась, чтобы вновь уставиться в дувший с Сиф ветер. Императрица и её двор скакали по пляжу на северо-западе — ветер принёс ей образы незабываемого, смеющегося лица Берэнин, и лиц её придворных: мага Кэнайла, раздражённого охотника, которого они видели вчера, пышнотелой девушки с блестящими карими локонами, светловолосого мужчины с бирюзовыми глазами, и остальных мужчин и женщин в возрасте от двадцати до тридцати с лишним, привлекательных и жизнерадостных. Они умело держались в седле, успешно управляя конями как на твёрдом, так и на мягком песке, беззвучно смеясь и болтая. Любые обрывки разговоров настолько запаздывали по отношению к образам, что Трис даже не пыталась их услышать.

«Они красивые как цветочная клумба», — думала она, гладя пальцами крылья Чайм. «Мне не место среди таких людей. Мне не место в таком доме. Чем я могу быть здесь полезна Его Светлости? Я просто дочь купца в одежде, сделанной для меня моей богатой подругой. Я сомневаюсь, что в этой компании дело дойдёт до молнии и ураганов — скорее будут облачка пудры с пятидесяти шагов. Какую они могут представлять опасность из тех, от которых я могу её защитить?»

Она внезапно развернулась и занесла Чайм внутрь.

* * *

Вскоре после полуночи Браяра разбудил звук въезжавших во двор за конюшней лошадей. Снедаемый любопытством и голодом, он натянул поверх своей ночной рубашки брюки и пошёл на кухню. И точно, там была одетая в халат поверх ночнушки кухарка Уэ́нура, ставившая на кипятиться воду в чайнике. Они с Браяром уже успели поладить: он всегда старался узнать поваров поближе. Она без промедления приказала ему расставить стаканы и блюдца, поскольку он знал, где те лежали, и взять из буфета три тарелки. Браяр послушался, пока она бегала по кухне, достав ломоть сыра, банку с вареньем, буханку чёрного хлеба и окорок.