Воля дракона. Современная фантастика Польши - [6]

Потом тигры выскочили из-за машин и на полной скорости бросились в атаку. Один моментально налетел на мину, три сбились в кучу и остановились, а остальные продолжали наступать.

– Зорг!

Гепарды перемешались с немцами. Снова мина. Вторая, третья… Йесу-у-ус… Атака могла захлебнуться. Марта, красивая венгерка, умеющая прекрасно готовить, вечерами певшая исполненные ностальгии песни и четырнадцать уже раз пытавшаяся покончить с собой, высунулась из-за броневого щита. Она стреляла из ручного пулемета по бункеру. И конечно, ее вскоре должны были снять меткой очередью, но тут один из познаньских танков остановился и засадил-таки снаряд в амбразуру вражеского укрытия! На подступах поднялась кутерьма. И тотчас после этого в бункер ворвались тигры, а за ними – гепарды. Потом у амбразур оказались немцы со своими огнеметами.

– Вег! Вег! Раусовать! – кричали они зверям. – Ди катцен… Все раус![43]

Немного погодя, когда звери уже убегали коридорами, обозначенными котами, люди пустили в ход огнеметы. Смесь, которой они были заправлены, имела свойство прилипать к любой поверхности. И горела. Огонь этот нельзя было погасить ничем – ни водой, ни пеной. Еще эта смесь обладала собственным окислителем и сгорала полностью. Как и обещал ее производитель.

После того как крики из бункера слегка стихли, с холмов застрочили пулеметы, прикрывая убегающих. Впрочем, в укреплении уже не было никого, способного убежать. Артиллерия скорректировала огонь, и очереди стали стихать.

– Доложить о потерях!

Отдав это приказание, Вагнер покинул транспортер и вышел на дорогу.

Взвод миротворцев уже зачищал поле битвы, и случайных выстрелов опасаться не следовало. Шоферы грузовых машин еще сидели в укрытиях, однако познаньские солдаты уже выходили на дорогу. Хорошо вышколенное и великолепно оснащенное войско. Вот только ничего они в пустынных войнах не понимали. Все еще верили в свои танки, лобовые атаки и превосходящую огневую мощь. В отличие от вроцлавян, контактов с бедуинами они не имели и, соответственно, ничему от них научиться не могли.

– Сигнальщица и офицеры – ко мне, – приказал Вагнер.

Вся свита поспешно собралась. После этого они отправились на встречу с командованием конвоя, которое как раз выгружалось из бронемашины весом более ста тонн, увенчанной броневыми башенками: из них торчали орудийные дула, стволы минометов, гранатометов и пулеметов.

– Пан генерал, майор Вагнер рапортует о прибытии ударной группы.

Сэм Павелец являлся старым волком автострадных боев. Однако окружен он был молодыми офицерами, одетыми в причудливые мундиры, соединявшие признаки униформы иностранного легиона и африканского корпуса времен Второй мировой войны. А еще на них красовались кожаные сапоги до колен, кожаные пояса и кожаные патронташи. Как они в этом всем не сварятся по такой жаре? Впрочем, познаньцы тоже посматривали на наемников с некоторым удивлением. Как это возможно, чтобы майор имел на себе только бурнус и тюрбан? Почему на поручиках лишь бронежилеты, а их сигнальщица попросту голая и ничуть этим не смущается?

Павелец заметил недоуменные взгляды и объяснил:

– Они в первый раз.

Сэм знал, что совершенно бесполезно требовать от наемников хоть какой-то дисциплины. В их ряды в основном попадали индивидуалисты с непомерно раздутым эго. Однако если кто-то, желая завербоваться, в одиночку умудрился прорваться через убийственную пустыню, стало быть, у него на заду три пары зорких глаз, не только шестое чувство, но седьмое и восьмое дополнительное, а солдат он просто прирожденный.

– Пан поручик, – генерал подошел к Зоргу и приложил два пальца к головному убору, – ваша атака мне очень понравилась.

Познаньские офицеры окаменели. Как можно отдавать честь зверю? Зорг бросил на них взгляд и тихо фыркнул. Потом поднял и выпрямил свой цепкий, как у обезьяны, хвост, заканчивающийся скорпионьим жалом, явно салютуя в ответ.

Чешка приняла сведения о потерях, подаваемые с поля азбукой Морзе, и отрапортовала:

– Наши потери: айн[44] тигр, драй коты[45], три люди. Познаньцы потеряли: фюнф[46] танков, один бефордер[47], двадцать девять ЛКВ, и да, ахт унд зехцинг люди[48].

– Неплохо. – Вагнер обернулся к своим солдатам и крикнул. – Разбито двадцать девять грузовиков. Берите себе, что пожелаете. Только быстро.

По-польски понимал, наверное, лишь один из десяти наемников. Однако смысл именно этого приказа все уразумели великолепно. Все, кто были: люди, гепарды, тигры, коты и даже птицы – стремглав кинулись к обломкам на автостраде.

– Господин майор, вы, кажется, допускаете ошибку, – не выдержал кто-то из познаньских поручиков. – Мы погибаем для того, чтобы доставить груз во Вроцлав, а вы разрешаете его грабить?

– Грузовики разбиты, а дополнительный груз на боевые машины я взять не позволю. Все лишнее придется сжечь.

– Как это – сжечь?

– А вы что думали? Оставить все это мутантам?

– Йезуз… но ведь в тех машинах и трупы наших товарищей.

– Мне жаль. У меня не хватит напалма, чтобы сжечь еще и тела.

– Зачем жечь? – повторил поручик. – Мы должны устроить им достойные похороны.

Павелец рассмеялся, но как-то невесело.

– Ты думаешь, у мутантов нет лопат? – Он отер пот со лба. – Ночью выкопают наших и съедят.