Вольтер - [5]

Метр Аруэ считал существующее в тогдашней Франции положение вещей незыблемым и единственно возможным. А раз так, Франсуа Мари должен выбрать доступную его кругу профессию, которая обеспечит его самого и позволит служить установленной богом королевской власти, то есть юриспруденцию.

Молодой Аруэ рассуждал совсем иначе. Действующий общественный порядок лишен разумного основания, его нужно изменить. Небесный закон и нравственные принципы, якобы его оправдывающие, Франсуа Мари к тому времени отвергал начисто. В своем сознании он уже разрушил сословные перегородки и установленные им пределы личной судьбы, был уверен, что не происхождение, но природные дарования, знания, личные достоинства, должны определять место человека в обществе. Разумеется, здесь сыграли свою роль иллюзии, вызванные тем, что принц Конти и остальные аристократы-либертены держались с ним словно бы наравне. Но не в одних иллюзиях дело. Так или иначе Франсуа Мари был убежден, что достигнет самого высокого положения и принесет больше всего пользы людям, став писателем. Ведь его и в коллеже считали поэтом, и он удостоился поцелуя старшего собрата — Жана Батиста Руссо.

А главное — Франсуа Мари не хотел служить старому порядку. Пусть еще и не проявив себя пока ничем серьезным в литературе, философии, истории, политике, он думал, по всей вероятности, именно так.

Но и у отца была своя правда. Это потом — уже не Франсуа Мари Аруэ, но Франсуа Мари Аруэ де Вольтер станет одним из первых независимых писателей. Тогда же литературой можно было заниматься, лишь имея либо собственное состояние, либо могущественного покровителя и живя на его подачки. А последнее не могло не претить королевскому советнику, самому себе обязанному всем, чего он достиг и что имел.

Потом Франсуа Мари поймет это очень хорошо. Именно для того, чтобы стать независимым, он составит себе состояние и будет всеми способами его приумножать, всеми мерами будет добиваться возможности писать и печатать то, что хочет, и бороться за уважение, которое общество должно оказывать писателям и артистам. Пока же он, не считая, тратит отцовские деньги, когда удается их заполучить, или делает долги, опять-таки в расчете на родительский кошелек.

Отец настоял на своем. Сын вынужден был поступить в школу правоведения. Но он не переставал протестовать и сопротивляться. Прежде всего варварский язык старинных французских законов оскорблял его воспитанный аббатом де Шатонефом, отцами иезуитами, преподавателями коллежа, а теперь еще и отточенный в кружке «Тампль» изысканный вкус.

Франсуа Мари манкировал занятиями в школе не только поэтому, но и потому, что там неинтересно. Стать потом прокурором, нотариусом, судейским чиновником, даже адвокатом, значило поставить себя на общественной лестнице ниже тех аристократов, которым он как писатель был равен, не говоря уже о службе короне, о чем он и думать не желал.

Вот что значил спор между юриспруденцией и литературой, между Аруэ-старшим и Аруэ-младшим.

Но веский аргумент, чего не знал тогда Франсуа Мари, был и в пользу юриспруденции. Познания в действующем тогда и позже во Франции уголовном и гражданском праве пригодились ему и для ведения процессов своих возлюбленных, маркизы дю Шатле и графини фон Бентинк, и, главное, посмертной реабилитации Каласа и де Лабарра, спасения жизни Сервена, реформы законодательства Швейцарии, но… и для вздорных тяжб с соседями.

Значит, нельзя не признать заслуг отца, настоявшего, чтобы его младший сын окончил школу правоведения.

Но юридический талант Вольтера проявится много позже. А пока Франсуа Мари Аруэ отдает такое явное предпочтение поэзии, вольнодумным беседам, бражничанию и обществу либертенов, чтению опасных книг перед изучением пандектов, что метр Аруэ вынужден принять крутые меры. Он отправляет ослушника в Гаагу, секретарем французского посольства. По странному совпадению королевским послом в Нидерландах (без этого знакомства ничего бы не вышло) был назначен брат аббата, маркиз де Шатонеф. Сам же аббат к тому времени умер и не мог заступиться за своего воспитанника, защитить его от замаскированной ссылки.

ГЛАВА 2 МЛАДШИЙ СЫН МЕТРА АРУЭ

Однако нужно рассказать по порядку то, что мы знаем о младшем сыне метра Аруэ, прежде чем ему пришла пора выбирать профессию.

Как трудно установить истину и как легко ее запутать! Вот первый пример. Хотя выписка из церковной книги сохранилась и в ней все это указано, и дата и место рождения великого человека, а имя его матери неоднократно подвергалось сомнению.

Выписка гласит: «В понедельник, 22 ноября 1694 года в парижской церкви Сант-Андре дез Арт был крещен Франсуа Мари, родившийся накануне законный сын метра Франсуа Аруэ, королевского советника, старшего нотариуса Шатле Парижа, и его жены, мадам Мари Маргарит, урожденной Домар». Между тем первый биограф Вольтера и его друг Кондорсе называет другую дату рождения писателя — 20 февраля 1694 года. Задержку с крещением он объясняет тем, что младенец был хил и слаб, боялись — не выживет. А крестив с таким опозданием, должны были и день рождения перенести на девять месяцев. Кондорсе отмечает и вторую неточность выписки: мадам Аруэ звали не Мари Маргарит, а Мари Катрин.