Вольтер - [36]
12 апреля он пишет Сидевилю в Руан, просит узнать, как идет работа у Жора. Затем следует фраза: «Письма» отправлены в Лондон, к бедному Тьерьо, с условием, что они не выйдут Éo Франции, пока не угаснет пожар от дебюта в Лондоне или Амстердаме».
Произошло досадное недоразумение: Тьерьо поверил чьей-то выдумке, будто Вольтер заявляет: он, Тьерьо, издал книгу вопреки воле автора и даже украл рукопись. Поэтому-то Вольтеру и пришлось разубеждать «неразумного друга», приводить доказательства. В сентябре он пишет Тьерьо в Лондон, что объяснил и хранителю печати, и министру юстиции, месье Рулье (вот для чего нужно было это знакомство), и месье кардиналу — «книга издана с согласия автора».
Потом Вольтер придумал другую версию, тоже ничем не угрожавшую издателю.
Вольтер уехал в Монж под предлогом хлопот о свадьбе герцога де Ришелье и мадемуазель де Гиз, а на самом деле спасаясь от неприятностей из-за выхода в свет руанского издания, оттуда писал Флери 24 апреля 1734 года: «Тьерьо издал ее (книгу. — А. А.) под шум слухов о смерти автора».
А вот Жора и его помощников Вольтер не выгораживает и имеет на то все основания. Он прав, негодуя в письме Сидевилю от того же числа: «Какая наглость поставить мою фамилию и издать произведение с «письмом» о Паскале, которое я больше всего боялся выпускать!» «Дело» о «Философических письмах» показывает, что Жор нарушил заключенное между ним и автором условие. (На обложке — только инициалы, но этого достаточно. — А. А.).
Тревога оказалась не напрасной. Употребив слово «пожар» в метафорическом смысле, Вольтер не мог предвидеть, что метафора станет реальностью и не по поводу лондонского или амстердамского издания, но злополучного руанского. (Амстердамское, но подложное здесь, правда, тоже примешалось.)
«Философические письма» были не первой книгой, сожженной в XVIII веке во Франции палачом у главной лестницы Дворца правосудия. Но для Вольтера первый пожар будет отнюдь не последним. И примечательно, что сожгли даже не руанское издание, но подделанные под него экземпляры амстердамского. Недаром Себастьян Мерсье позже остроумно и метко заметил в «Картинах парижской жизни»: «Цензоров не нужно считать бесполезными людьми: благодаря им обогащаются голландские книгоиздатели». И на этот раз последние воспользовались запрещением печатать книгу на родине автора, так же как и блистательным успехом лондонского, более раннего издания. И успех и экземпляры книги быстро переплыли через Ла-Манш. Не помогли никакие предосторожности. Тираж руанского издания заперли в складе и скрывали, где этот склад находится. Но достаточно было одного экземпляра, отданного в переплет, чтобы в Амстердаме появились точные копии книги и тут же стали распространяться во Франции.
Не метафорой могла стать и Бастилия. 6 мая в Монже Вольтер узнал, что против него самого подписан тайный приказ об аресте, руанский склад обнаружен, Жор и его помощник уже арестованы.
Вольтер шлет письмо за письмом в самом дружеском тоне своим бывшим тюремщикам — Эро, самому Морепа: им же нравилось то, что он посмел написать. Опять тактика!
Но в письме начальнику полиции есть и фраза, свидетельствующая, что и в таком тяжелом положении Вольтеру не изменило чувство собственного достоинства: «Моя книга переведена на английский и на немецкий языки и приобрела больше поклонников в Европе, чем не заслуживших уважения критиков во Франции».
Вольтеру удалось избежать нового заключения лишь потому, что хозяева Монжа переправили его в Лотарингию, к границе с Германией. «Леттр каше» в исполнение приведен не был, но висел над Вольтером целых десять лет.
Врагом книги и ее автора на этот раз оказался парижский парламент. Это он вынес решение о сожжении «Философических писем» 10 мая 1734 года и больше всех преследовал автора.
Сожжение, однако, не помогло. «Главная книга века», как Феникс, возникла из пепла. Не только уцелели многие экземпляры поддельного амстердамского и руанского издании, но и в одном лишь 1734 году «Философические письма» были бесцензурно переизданы пять раз и еще пять за годы 1735–1739. Костер у Дворца правосудия лишь способствовал ее феноменальному успеху.
Читатели запрещенной литературы большей частью принадлежали к высшему обществу и богатой буржуазии, феноменальные цены на запрещенные книги их не останавливали. Голландские издатели при таких покупателях наживались сверх всякой меры.
Первыми видимыми последствиями широкого распространения «Философических писем» было то, что светские дамы стали изучать английский язык, прежде во Франции мало известный в отличие от итальянского и испанского, а все сколько-нибудь выдающиеся французы поторопились побывать за Ла-Маншем.
Что же касается автора, этот костер разжег в нем еще большую неприязнь к старому порядку.
Часть III
ГЛАВА 1
В СИРЕ, ИЛИ БОЖЕСТВЕННАЯ ЭМИЛИЯ
Как всегда, одно у Вольтера заходит за другое, продолжения чередуются с началами, и все самым причудливым образом переплетается. Словно бы, перевалив на четвертый десяток, он окончательно распрощался с любовью. Но в 1732-м, еще не потеряв графини де Фонтен Мартель, он встретился с Габриелью Эмилией, маркизой дю Шатле-Ломон. Она была дочерью его давнего благодетеля, барона Ле Тонелье де Бретей. Вольтер знавал ее ребенком. И только встретился, как от благоразумного решения не осталось ничего. Летом 1733-го они уже любовники, принадлежа друг другу и душой. Для обоих это самое большое чувство в жизни, самая близкая духовная связь, хотя — единомышленники — они нередко будут и противниками.
21 мая 1980 года исполняется 100 лет со дня рождения замечательного румынского поэта, прозаика, публициста Тудора Аргези. По решению ЮНЕСКО эта дата будет широко отмечена. Писатель Феодосий Видрашку знакомит читателя с жизнью и творчеством славного сына Румынии.
В этой книге рассказывается о жизни и деятельности виднейшего борца за свободную демократическую Румынию доктора Петру Грозы. Крупный помещик, владелец огромного состояния, широко образованный человек, доктор Петру Гроза в зрелом возрасте порывает с реакционным режимом буржуазной Румынии, отказывается от своего богатства и возглавляет крупнейшую крестьянскую организацию «Фронт земледельцев». В тесном союзе с коммунистами он боролся против фашистского режима в Румынии, возглавил первое в истории страны демократическое правительство.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лина Кавальери (1874-1944) – божественная итальянка, каноническая красавица и блистательная оперная певица, знаменитая звезда Прекрасной эпохи, ее называли «самой красивой женщиной в мире». Книга состоит из двух частей. Первая часть – это мемуары оперной дивы, где она попыталась рассказать «правду о себе». Во второй части собраны старинные рецепты натуральных средств по уходу за внешностью, которые она использовала в своем парижском салоне красоты, и ее простые, безопасные и эффективные рекомендации по сохранению молодости и привлекательности. На русском языке издается впервые. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Повествование описывает жизнь Джованны I, которая в течение полувека поддерживала благосостояние и стабильность королевства Неаполя. Сие повествование является продуктом скрупулезного исследования документов, заметок, писем 13-15 веков, гарантирующих подлинность исторических событий и описываемых в них мельчайших подробностей, дабы имя мудрой королевы Неаполя вошло в историю так, как оно того и заслуживает. Книга является историко-приключенческим романом, но кроме описания захватывающих событий, присущих этому жанру, можно найти элементы философии, детектива, мистики, приправленные тонким юмором автора, оживляющим историческую аккуратность и расширяющим круг потенциальных читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В этой книге рассказано о некоторых первых агентах «Искры», их жизни и деятельности до той поры, пока газетой руководил В. И. Ленин. После выхода № 52 «Искра» перестала быть ленинской, ею завладели меньшевики. Твердые искровцы-ленинцы сложили с себя полномочия агентов. Им стало не по пути с оппортунистической газетой. Они остались верными до конца идеям ленинской «Искры».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.