Волшебство - это сказка. И только! - [35]

— Сегодня вы превзошли даже Лонгоботтома! На Вашем месте я бы не рассчитывал даже на оценку «ноль», — гаркнул Снейп, усевшись писать что–то в журнале.

Когда время истекло, все, набрав свои зелья в пробирки для проверки, медленно потянулись к учительскому столу, а затем, на выход. Я подошла к фонтанчику в углу класса в виде головы горгульи, намочила платок и умылась.

— Как Вы выдерживаете такую духоту? — я с трудом добралась до стула.

— Привык, — коротко ответил профессор, принимаясь просматривать результаты работ. — Вы будете делать анализ? — он указал на пробирки.

— Я не так хорошо разбираюсь в Вашем предмете. Думаю, что Вы сделаете это профессиональней и беспристрастней, — на последнем слове я сделала акцент.

Снейп хмыкнул и склонился над пробирками. Я внимательно следила за ним.

«Судя по лицу Снейпа, все не плохо справились с зельевареньем. Лонгоботтому вновь помогла Гермиона, я видела. Вот только Гарри! Снейп злится на него не только за проигранный Кубок по Квиддичу… Положительной оценки он Поттеру не поставит, это очевидно. Что же можно сделать?», — голова по–прежнему кружилась.

Тем временем профессор зелий с отвращением взял в руки пробирку с табличкой «Гриффиндор, 3 курс, Поттер Гарри». Я медленно встала, решение пришло само собой. Да простят меня все педагоги вселенной! Но в тот момент Гарри был для меня как сын.

— Вы замечательно справитесь без меня, мистер Снейп, — я неуверенной походкой стала продвигаться к двери. — У меня кружится голова. Я, пожалуй, выйду на свежий воздух.

И проходя мимо кресла Снейпа, я, имитируя потерю сознания, стала медленно падать Северусу на руки. Для него это было так неожиданно, что он, подхватывая меня, выпустил из рук поттеровскую пробирку. Она со звоном ударилась о каменный пол — душа моя ликовала.

Снейп довел меня до больничного крыла, и сдал на попечение мадам Помфри.

***

В больничном крыле мне пришлось пробыть до самой ночи. Хозяйка госпиталя очень огорчилась состоянию моего здоровья. Она охала и сопровождала мой осмотр латинскими терминами вперемешку с названиями волшебных заболеваний.

— Вот я всегда говорила, что даже здоровый молодой организм можно довести до такого ужасного состояния, если эксплуатировать его неразумно, — она уложила меня в постель, несмотря на то, что чувствовала я себя прекрасно.

Доктора при желании всегда могут найти целый букет болячек даже у самого здорового человека. Мне пришлось пропустить экзамен второго курса по Травологии. Поппи грозилась оставить меня на неделю, но все же к ночи отпустила на экзамен по Астрономии у третьего курса. Он проходил на площадке самой высокой башни. Туда принесли парты и стулья, пергаменты и чернила с перьями, а так же открыли стеклянный купол. Но, несмотря на такие разительные перемены, все здесь мне напоминало о времени, проведенном с Люпином в разговорах и тренировках.

Я стояла у оконного проема, любуясь огоньками в хижине Хагрида и озерной зеркальной гладью. Было приятно наслаждаться свежей ночной прохладой, легким шумом лесной чащи и далеким лаем Клыка. Ученики, периодически задирая головы, чертили карты звездного неба. А профессор Синистра бесшумно ходила между рядами, изредка указывая пальцем на ошибки в пергаментах.

Я тоже прошла по классу и остановилась возле Поттера.

— Такая жалость, Гарри! Твое экзаменационное зелье случайно разбилось. Видимо, тебе придется пересдавать этот предмет, но у тебя такой плотный экзаменационный график! Даже не знаю…, — я улыбнулась, видя, как огорчился Гарри. — Боюсь, профессору Снейпу придется поставить тебе среднюю оценку, — я сделала расстроенный вид.

— Среднюю? — не веря своей удаче, переспросил Поттер.

— Увы! — кивнула я, а затем, подмигнув, тихо добавила: — Но это гораздо лучше, чем обещанный «ноль»!

Глава 20. Экзамены продолжаются

Новый день начался очередным экзаменом. История магии проходила в душном кабинете профессора Бинса. С утра ученики третьего курса писали сочинения о средневековой охоте на ведьм. Стояла удивительная тишина, и даже скрип перьев не нарушал сон профессора. Бинс парил под потолком, издавая похрапывающие звуки. А особо шустрые ученики, потихоньку открыв учебники под партами, с упоением списывали.

Третьекурсников сменил второй курс. Им предложили вспомнить о восстаниях гоблинов и притеснениях великанов. И вновь тишина, скрип перьев и шорох страниц. Я прошла по классу, заглядывая в работы учеников. Колин Криви сосредоточенно выводил ровными буквами о Эргите Ужасном — представителе гоблинов на Совете колдунов в IV веке. Он уже собрался сворачивать пергамент, но, ненадолго приоткрыв учебник, быстро дописал несколько строк о Корделии Мизерикордии — представительнице ведьм.

Я в знак одобрения провела рукой по его волосам и прошла к окну. Но открыть его, чтобы впустить немного свежего воздуха, мне не удалось. Огромная рама никак не поддавалась.

— Алахомора! — донесся сзади приглушенный шепот, и окно распахнулось.

Я обернулась. На первой парте Джинни Уизли с волшебной палочкой в руках лукаво улыбалась мне.

После ланча первый курс сдавал Основы Магии. Это было весело! И стулья летали, и книги выпрыгивали в окно, и даже самые «талантливые» устроили легкий фейерверк.