Волшебный жезл - [45]
Но делать было нечего. Часть колхозных коров мы перевели на наши усадьбы и применили к ним тот «волшебный жезл», который уже не раз творил чудеса: отличное содержание и правильное кормление. И снова получилось то, что некоторыми было расценено как чудо: за один год удои животных, полученных нами от колхозов, поднялись больше чем в три раза.
Помогла нам в этом и кукуруза. Впервые мы засеяли ею наши поля и получили прекрасный урожай зеленой массы. Кукуруза — культура для наших мест новая. И, когда в конце лета я бродил по кукурузным полям, как по лесу, среди высоких стеблей с большими зелеными листьями, я еще не знал, что для нас, животноводов, — это счастливая находка.
Я понял это только позднее, видя, с каким удовольствием поедают животные лакомый корм и как щедро расплачиваются за него высокими удоями.
Особенность социалистического общества заключается в том, что здесь нет производственных секретов. Все радуются успехам каждого, и каждый старается своими успехами поделиться со всеми. Поэтому двери Караваева всегда широко открыты для всех, кто интересуется нашим опытом.
Ежегодно в Караваевский совхоз приезжают ученые, студенты, колхозники, специалисты сельского хозяйства нашей страны и демократических стран Западной Европы и Китая.
Особенная дружба существует у нас с животноводами Чехословакии и Венгрии. Многие из них тоже стали выращивать телят в неотапливаемых телятниках и широко используют весь опыт нашей работы.
Каждый раз, когда приезжают гости из-за рубежа, они горячо просят нас побывать на их родине. Много раз звали и меня. Но я тяжел на подъем. Как только подумаю, что несколько дней подряд не побываю на скотных дворах и в телятниках, так сразу мне делается не по себе. Из-за этого я даже на юг, на курорт ни разу не ездил.
Несколько лет назад я сильно болел. Приехал из города врач, сказал:
— Обязательно вам надо поехать в Крым, в санаторий.
— Никуда я не поеду, — ответил я. — Без Караваева я все равно что дерево, выкорчеванное из земли.
Но врач настаивал на своем, убеждал, что санаторий мне для здоровья совершенно необходим, приводил в пример доярку Суслову и пастуха Нестерова. Они, полечившись в Крыму, вернулись как бы помолодевшими. Короче говоря, уговорил он меня. Собрался я ехать в Крым. На следующий день хожу по скотному двору, вижу животных, выросших на моих глазах. Сколько сил, сколько надежд и радостей, опасений и трудностей связано у меня с ними! Как же я их на целый месяц покину? Нет, думаю, никуда не поеду!
Пошел домой и сказал жене:
— Поезжай в санаторий ты, если хочешь, а мне и здесь хорошо, я и здесь поправлюсь.
Так никуда и не поехал.
Но более молодые работники совхоза, конечно, не такие домоседы, как я. Они охотно принимают приглашения наших зарубежных друзей. Нина Смирнова ездила в Чехословакию, Польшу, Австрию. Ее мать, Таисия Алексеевна, и Ульяна Спиридоновна Баркова бывали в Болгарии, Александра Даниловна Митропольская ездила в Венгрию. Повсюду их встречают не только как почетных гостей, но и как опытных практиков, приехавших помочь своим друзьям в развитии молочного животноводства:
НОВОЕ КАРАВАЕВО
Вы можете спросить меня, где проходит грань между теорией и практикой, между наукой и производством. Такой грани не существует. Наука оплодотворяет производство, производство оплодотворяет науку. Они нераздельны. Если теория отрывается от практики, она отстает и чахнет. Так же и практика: если она не будет считаться с последними достижениями науки, она тоже отстанет и зачахнет.
Поэтому получилось так, что наш совхоз, занимавшийся всегда только практическими делами, стал упоминаться в теоретических трудах. Мне, бывшему батраку, присвоено звание доктора сельскохозяйственных наук. В Караваево переведен Костромской сельскохозяйственный институт. Теперь здесь племенной завод, учебное хозяйство, точнее — практическая лаборатория института.
Хотя мне уже больше семидесяти лет, но, как и прежде, я каждое утро выхожу из дому на рассвете, чтобы обойти все наши скотные дворы и телятники, проверить содержание скота, дать совет животноводам, а иногда и помочь им своими руками.
Но нынешнее Караваево совсем не похоже на прежнее. Теперь это, по существу, небольшой городок, очень красивый и благоустроенный. В нем несколько улиц. Удобные дома, окруженные садиками. Здесь прекрасный двухэтажный клуб, гостиница, универмаг. Открыта школа-десятилетка. Есть у нас Парк культуры и отдыха, есть и свой стадион. И, куда бы вы ни взглянули, кругом увидите строительные краны: это строятся новые дома, культурные учреждения и производственные помещения.
Если выйти из моего дома и пойти прямо, мимо Дома культуры и столовой, вы попадете в другой городок, в нем обитают животные. И этот городок тоже вполне благоустроен. Здесь из кирпича сложены скотные дворы и телятники — просторные и сухие. Днем через широкие окна их щедро освещает солнце, а вечером — электричество, вентиляторы всё время проветривают помещения. Здесь почти больничная чистота. Вся жижа стекает в специальные сточные желоба, устроенные вдоль проходов. Сверху они прикрыты крышками с узкими прорезями, чтобы животные не повредили себе ног. Из желобов жижа попадает в сборные колодцы, оттуда электромотором откачивают ее в цистерны, и в цистернах вывозят на поля в качестве ценного удобрения.
