Волшебный витраж - [33]

Вы так и недали Шону роботы. Вакруг дома шныряла какаято женъщина, глазела вокна, я вышла и паказала ей, пачом фунт лиха. Цвитная капуста у м-ра Стока кончилась, я сделала картофилъную запиканку с сыром. Ту женъшину мы прагнали.

Глава восьмая

Чтобы попасть в Мелстонскую усадьбу, нужно свернуть на узкую дорогу за церковью, но при этом – внимание – не свернуть на другую узкую дорогу, где висит табличка «МЕЛФОРД». В любой другой день Эндрю наверняка заехал бы не туда. Однако сегодня ярость направила его по верной дороге, без табличек, а потом – по тряскому, ухабистому проселку, который оказался грунтовой подъездной дорожкой. Дорожка внезапно перешла в изрытую непогодой колею через парк с ухоженными деревьями. От разъяренного Эндрю бросилось врассыпную стадо оленей. А он свернул за угол и оказался возле усадьбы.

Усадьба была выстроена в елизаветинском стиле. Высокие трубы, много черных балок на фасаде и огромное количество больших мрачных окон со стеклами-ромбиками. А уж фронтонов хватило бы на несколько усадеб.

– Прямо кино про привидения! – процедил Эндрю сквозь зубы. – Плохое кино про привидения! Вот глупости!

Он поставил машину у величественной черной дубовой парадной двери, решительно прошагал под моросью к кирпичным ступеням и рванул за массивное бронзовое кольцо звонка. Где-то внутри отозвалось приглушенное бряканье.

Эндрю ждал, всей душой надеясь, что его приезд вынудит мистера Брауна прервать ленч. И уже собирался рвануть за кольцо еще сильнее, но тут дверь отворилась – с весьма внушительным скрипом. На Эндрю снизу вверх смотрел толстячок в визитке.

– Да, сэр?

Дворецкий, решил Эндрю. Еще бы, как же без дворецкого. Что-то в круглом пухлом личике коротышки показалось Эндрю знакомым, однако от злости он даже не удивился.

– Я хочу поговорить с мистером Брауном, – отчеканил он. – Немедленно.

– Да, сэр. Как вас представить, сэр? – спросил толстячок.

Все складывалось подозрительно просто. Эндрю решил не поддаваться.

– Скажите – профессор Хоуп, – прорычал он.

Все здесь считали его профессором. Пора этим воспользоваться. – Из Мелстон-Хауса, – с угрозой добавил он.

– Да, сэр. Соблаговолите пройти за мной, сэр.

Дворецкий поманил Эндрю в дом и закрыл за ним дверь – снова послышался весьма внушительный скрип. После чего толстячок засеменил в сумрачное нутро усадьбы, мимо резных дубовых панелей, через целые акры красной напольной плитки.

Эндрю двинулся за ним. Оттого что его пустили в дом без единого вопроса, он только сильнее разозлился. А дворецкий, похоже, и не заметил, как он зол. «Хотят меня обескуражить!» – подумал Эндрю. В воздухе витал сильный запах ростбифа. Эндрю начал надеяться, что ворвется к мистеру Брауну в разгар трапезы и застанет его, вероятно, с салфеткой под подбородком и графином у толстого локтя.

Однако ленч в усадьбе, по всей видимости, уже кончился. Дворецкий провел Эндрю в темную уютную комнату вроде библиотеки, где по стенам мерцали кожаные корешки книг, а на пышном коричневом ковре стояли красные кожаные стеганые кресла с пуговицами. На дне просторного полукруглого камина с гербом на решетке потрескивало пламя.

– К вам некий профессор Хоуп, сэр, – произнес дворецкий, придерживая массивную дубовую дверь с резьбой в виде драпировки. – Он сказал мне, что он из Мелстон-Хауса.

– Входите, входите, профессор Хоуп, – проговорил приятный серебристый голос. Из кресла рядом с камином поднялся высокий серебристо-седой джентльмен в очень элегантном костюме в тончайшую полоску и подошел к Эндрю, протянув руку. – Счастлив познакомиться с арендатором Мелстон-Хауса. Позвольте предложить вам выпить.

– Благодарю вас, нет, – сказал Эндрю, радуясь, что выпивкой его не соблазнишь. – И я не арендатор. Я владелец.

Он сумел увернуться от рукопожатия мистера Брауна, сняв очки и принявшись их протирать. Без очков джентльмен оказался еще выше и неправдоподобно стройным. Его окружал расплывчатый серебристый ореол.

Мистер Браун убрал руку. Похоже, он был в замешательстве.

– Помилуйте, мой дорогой сэр, ведь если бы вы были владельцем дома, ваша фамилия должна была быть Брендон!

– Джослин Брендон был мой дед, – ответил Эндрю. – К сожалению, я вынужден начать наше знакомство с претензий.

– Ах как это огорчительно, – заметил мистер Браун. – Что ж, если не хотите выпить, по крайней мере садитесь, излейте душу.

Он указал Эндрю на красное кресло с пуговицами напротив своего. Эндрю всегда подозревал, что подобные кресла, должно быть, чудовищно неудобны. Он осторожно уселся – и убедился в собственной правоте. Сплошные скользкие комья, вот гадость. Интуиция подсказывала Эндрю: очки здесь надевать не следует. И ему удалось глядеть на собеседника без очков на протяжении почти всей последующей беседы – притворившись, будто он приметил пятнышко сначала на левой линзе, а потом на правой.

Эндрю увидел, как мистер Браун всем своим длинным серебристым телом опускается в кресло напротив и снова берет в руку бокал. Напиток был розового цвета. Временами близорукому Эндрю казалось, будто мистер Браун прихлебывает из настоящей розы. Графин, который представлял себе Эндрю, здесь тоже имелся – на столике у изящного локтя мистера Брауна. Нет, даже несколько графинов. В одном была странно пульсирующая синяя жидкость. Другой был желтый и ослепительно сверкал – не защищенные очками глаза Эндрю аж заслезились, – а третий – ядовито-зеленый. Розовых среди них не было. Эндрю несказанно радовался, что отказался от угощения. И благодарил про себя Эйдана, что тот показал ему этот фокус с очками.