Волшебный камень - [33]

— Не такая уж я легкомысленная, — заторопилась Юля. — Я понимаю всю важность… — Но прозвучало это жалко и неубедительно.

Сергей с болезненным чувством разочарования подумал, что это же самое может сказать и Варя. Даже упрямство в голосе показалось ему знакомым. Он опустил голову и задумался, машинально перебирая образцы, не различая, что под его пальцами, — пегматиты или гнейсы, не видя ни обозначений на ярлыках, ни раскраски этих столбиков, добытых из земных глубин при помощи буровой трубы. Он был занят более сложной проблемой — разведкой души.

Юля и Даша молчали, боясь нарушить его размышления. Они, наверно, думали, что он занят важными соображениями о будущем, тогда как на самом-то деле товарищ начальник просто-напросто боялся… Как иначе назовешь это неверие в помощников и друзей? Нестеров поднял голову, собираясь сказать что-нибудь веселое, чтобы подразнить Юлю, но внизу послышались голоса, и девушки торопливо выбежали из коллекторской. Нестеров проводил их взглядом. Даша в своей спецовке действительно походила на медвежонка. И он снова подумал: «Эта выдержит!»

2

Собирались приглашенные на производственное совещание.

Нестеров с удивлением оглядел столовую, превращенную в зал заседаний. Палехов стоял у стола, накрытого красным сукном, и дружелюбной улыбкой как бы приглашал Нестерова подойти поближе. Он полуобнял Сергея и остался в такой позе, стараясь показать всем, что между руководителями экспедиции полный мир.

Нестеров снова пересчитал собравшихся. Шестеро девушек-коллекторов, держащихся отдельной стайкой, восемь забойщиков. Ни Уварова с его нефтяниками, ни Суслова с его рудознатцами. Даже Вари нет.

Он освободился из-под руки Палехова и спросил:

— А где же геофизики?

— Фью! — свистнул Палехов. — Хватился! Я, брат, их еще в прошлом году отпустил. Прямо на фронт. Вместе с самолетами. Не думаешь ли ты, что нам все позволительно? Держать самолеты в тылу, где они все равно ничего не нащупали… — Он запнулся, и Нестеров с усмешкой договорил за него:

— Искать алмазы, которых нет… Ну, а радисты? — уже злясь, спросил он.

— Остался один аппарат на головной базе, здесь. Остальные тоже отправлены. Мы же свернули работы, а в других экспедициях радиоаппаратура нужнее, — спокойно ответил Палехов.

— Ну и ну! — не выдержал Нестеров. — Значит, расторговались!

— Фу, какие слова ты подбираешь! — недовольно поморщился Палехов. — Пойми, пожалуйста, что мы закончили наши работы! Ясно? И если бы не этот по меньшей мере странный приказ, мы бы завтра снялись отсюда… Надо было раньше приезжать! — уже без всякого показного дружелюбия добавил он.

Да, теперь Нестеров и сам понимал, что приехать надо было раньше. Однако как же он будет убеждать этих людей? Ведь они, в сущности, уже демобилизовались! Каждый из них приготовился к новому делу; они сидят на чемоданах и ждут гудка парохода. Нелегко будет уговорить их…

— А где нефтяники Уварова? — продолжал он приставать к Палехову. — Где поисковики Суслова?

— Ну, уж этих-то я прошу не трогать! — с неудовольствием возразил Палехов. — Выйдет ли у тебя что-нибудь с алмазами, я не знаю, а они все-таки при деле.

Нестеров проглотил это оскорбительное замечание.

Но вот дверь перестала хлопать, — видно, пришли все, кого вызвал Палехов. Однако среди пришедших не было даже Лукомцева — проводника отряда, на помощь которого крепко надеялся Нестеров. Неужели и этого отпустили? Нестеров взглянул на Палехова, принявшего неприступно-начальственный вид, спросил:

— Андрея тоже уволили?

— Поссорился с Меньшиковой и отстал где-то на полдороге, — нехотя ответил Палехов. — Должно быть, охотится за «блесной», хищничает по золотишку, с него это станется!

— Что-то у вас слишком много ссор! — проворчал Нестеров.

— Миротворчеством не занимаюсь! — отрезал Палехов. И без того толстое лицо его надулось от обиды и гордости. Он прошел к столу и постучал карандашом о графин.

В это время дверь открылась снова, и в зал вошли мастер Евлахов, сухонький, остролицый пожилой человек, и великан Головлев, тоже мастер бурения и одновременно парторг экспедиции. Нестеров отметил, что даже и с Головлевым у Палехова нет мира: совещание-то он решил начинать, не ожидая парторга. Головлев, скрипя высокими охотничьими сапогами, привязанными ремнями к поясу, пробрался вперед и схватил обе руки Нестерова в свои горячие массивные ладони. Евлахов издали закивал Нестерову. Был Евлахов тих и мягок; если, конечно, дело не касалось его мастерства, вперед никогда не вылезал. Появление их ободрило Нестерова.

Немного спустя появились Суслов и Варя. Вошли они не глядя друг на друга. «Видно, тоже поссорились», — с усмешкой подумал Нестеров. Варя прошла вперед, к девушкам, Суслов остался у двери, как будто ему не было никакого дела до того, о чем будут говорить на совещании. Нестеров невольно подумал, что все эти полтора года Суслов и Варя были рядом. Не мудрено, если в глазах Суслова зажегся тот огонек, который недавно приметил Сергей… Плохо, очень плохо!

Юля, переодевшаяся к совещанию в темно-синий костюм, пошептавшись с Дашей, исчезла. Нестеров знал, что сегодня в клуб привезли картину. Значит, Юля ушла за билетами для подруг. И эта мелочь огорчила Нестерова.