Волшебный двурог - [3]
Автор считает своим приятным долгом выразить признательность научному редактору книги проф. И. Н. Веселовскому за целый ряд ценных указаний и поправок при редактировании.
— 7 —
Схолия Первая,
в которой наш любезный читатель знакомится… Впрочем, может быть, ты еще не совсем понимаешь, что такое схолия? Схолия, видишь ли, — это нечто очень интересное, и как-нибудь немного погодя я тебе все это изложу подробно. Ну, а теперь, конечно, ты уж и сам смекнул, что эта книжка рассчитана на довольно догадливых молодых людей. Знаешь ли ты, кстати сказать, что такое Эратосфеново решето? Если не знаешь, то я тебе и об этом тоже кое-что расскажу. Отсюда совершенно ясно, что я буду рассказывать, а ты, разумеется, будешь на ус мотать. А именно это-то и называется теперь у нас играть в схолии. Итак, внимание! Начинается Схолия Первая, в которой читатель знакомится с Илюшей Комовым, со всей его семьей и с одним очень странным существом, про которое весьма трудно сказать сразу, было оно или никогда и не бывало…
Дело клонилось к вечеру, и пора уже было лампу зажигать.
— Илюша! — сказала мама довольно настойчиво.
Она сказала это уже в третий раз, и на этот раз Илюша даже попытался ответить маме, но, кроме неясного мычания, никто ничего не разобрал.
Налька, сестра Илюши, которая сидела у окна и упивалась
— 8 —
«Графом Монте-Кристо», отвела глаза от книжки, хотя оторвать Нальку от чтения было не так-то просто. Но она всегда заступалась за Илюшу перед мамой, хотя с маминой точки зрения можно было обойтись и без этого.
— Мама, он сейчас, — сказала Наля.
— Это я уже слышала.
Тут и Илюша обрел дар речи.
— Мама, — произнес он в высшей степени убедительно, — я, честное слово… сейчас…
Папа опустил газету и сказал:
— Ну, Илюша, брось-ка ты эти свои пустяки и садись есть кашу.
Илюша встал со стула, но почувствовал себя оскорбленным в своих лучших чувствах.
— Папа, — ответил он, — у меня задачка не выходит!
— Задачка твоя от тебя никуда не уйдет, — возразила мама, — а каша стынет. Поешь, а потом возись хоть до света со своими задачками.
Илюша сердито уселся за кашу, взял ложку и принялся есть с большим аппетитом.
А затем мама убрала со стола, зажгли лампу. Потом Наля начала позевывать и не без сожаления захлопнула растрепанный том «Монте-Кристо». Илюша изгрыз весь кончик карандаша, а папа прочел всю газету. Мама сказала:
— Илюша, ты что же, правда до света сидеть намерен?
Илюша посмотрел на нее с чувством жестокой обиды. Ему хотелось ответить… Но он покосился на папу и решил отложить этот разговор, потому что папа очень плохо разбирался в препирательствах Илюши с мамой и обычно прекращал их в ту же минуту, совершенно не желая входить в обсуждение того, кто прав и кто виноват.
— Покажи папе, — предложила мама.
Илюше очень хотелось ответить: «И не подумаю», но вместо этого он вздохнул, взял задачник и медленно подошел к папе, разглядывая по дороге в сотый раз непослушную задачку.
Папа взял книгу.
— Так, — заметил он спокойно, — ну что ж тут такого?
Покажи-ка, как ты делал.
Илюша притащил тетрадку.
— Н-да, — сказал папа, — начал правильно. А теперь надо кончать. Скобки раскрывать раньше времени незачем. Ничего тут особенного нет.
Илюша посмотрел на папу, потом на пол.
— Не выходит! — сообщил он, хотя понимал, что повторять это и бесполезно и не так уж приятно.
— 9 —
— Не торопись, — ответил папа, отдавая ему тетрадку, — подумай. Это у тебя что такое?
Илюша посмотрел на строчку, которую указывал ему папин палец, и ничего не сумел ответить.
— Ну? — спросил папа.
Илюша посмотрел еще раз на спокойное папино лицо, потом на непонятную строчку и снова не ответил ни слова.
— Наверху у тебя что? — спросил папа.
— Разность кубов.
— Так. А внизу?
А что было внизу, в знаменателе, этого-то Илюша и не знал.
— Квадратный трехчлен! — сказал папа. — Неужели ты не знаешь? Проспал в классе?
— Ничего не проспал! — обиженно пробормотал Илюша.
— Допустим, — отозвался папа, — что не проспал. Но тогда — в предположении, что ты не проспал, — ты должен знать. А?
У папы была пренеприятная манера: если ему что-нибудь вот так пробурчишь, то он начинает говорить несколько насмешливым и совершенно безразличным тоном, и тогда уж от него толку не добьешься. Вот и сейчас как раз так и вышло.
Илюша взял задачник и тетрадку и поплелся обратно. «Квадратный трехчлен?..» Да, кажется, действительно было что-то, в этом роде, но что именно, припомнить было невозможно.
— Илюша, — сказала мама, — я тебе постелила. Ложись лучше спать. А завтра утром встанешь и на свежую голову сделаешь.
Илюша молча поглядел на маму. Завтра утром надо идти в школу, а идти с нерешенной задачкой не больно-то весело.
Наля ушла спать. А часы подумали, зашипели и пробили одиннадцать. Глаза у Илюши начали слипаться, а задачка все не выходила.
Мама тихонько сказала папе:
— Ну покажи ему.
А папа так же тихонько ответил:
— Что за баловство? А если бы некому было показать? Что тут для него интересного, если я покажу? Интересно самому добиться.
Папа встал с дивана и вышел. Мама тоже ушла. Илюша сидел, подпершись кулаком, и без всякого толку разглядывал довольно простой, но совершенно непонятный ответ в конце задачника.
