Волшебный дар. Голубые ангелы - [14]

Они поспешили в холл, где им встретился бледный, с гримасой ужаса на лице Жозе Монтейру.

– Там… там убийство, – проговорил он, задыхаясь.

Несколько человек уже спешили к лифту.

– Пропустите, – громко приказал комиссар, и все почтительно расступились. Дронго с комиссаром вошли в кабину и поднялись на второй этаж.

В коридоре толпились испуганные горничные. У открытой двери в один из номеров-люкс стояла женщина с растрепанными волосами. Она была в халате отеля. Указывая внутрь сьюита, женщина сдавленно произнесла несколько слов по-французски. Комиссар кивнул и вошел в номер. Дронго поспешил за ним. Стоявшая на балконе горничная плакала. На кровати, уткнувшись лицом в покрывало, лежала женщина. Вокруг ее тела расплывалось большое красное пятно.

Комиссар подошел ближе и, наклонясь к жертве, осмотрел тело, не дотрагиваясь до него.

– В нее стреляли, – сказал он.

– Не может быть, – тихо произнес Дронго, всматриваясь в тонкое покрывало, впитывающее кровь, – я сидел внизу, почти под самым номером. Если бы в нее выстрелили, я бы наверняка услышал.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто именно лежал на постели. Не было никаких сомнений, что убийца выстрелил в супругу мистера Фармера – Сильвию.

– Дева Мария, – шептала потрясенная горничная, – у сеньор подэ ажудар мэ?

– Что она говорит? – спросил Брюлей.

– Просит о защите, – пояснил Дронго, – она думает, что ее могут обвинить в этом преступлении.

– Скажи, чтобы она позвала врача, – приказал комиссар, – и узнай, где находится полицейский участок. Ты говоришь по-португальски?

– Нет, – ответил Дронго, – но я хорошо знаю итальянский, он похож на испанский и португальский. Хотя на португальский гораздо меньше. Сейчас попробую.

– Шамэ у медику, – попросил он горничную вызвать врача и задал вопрос: – Ондэ фика а ишку адра пулисьял?

Он уточнил, где находится полицейский участок, и женщина сразу ответила:

– Алвор.

– Что вам здесь нужно? – услышали они за спиной.

Дронго обернулся. На пороге стоял высокий худой мужчина в элегантном сером костюме. Из нагрудного кармана пиджака торчал кончик темно-синего платка в тон галстуку. Редкие седые волосы, худое лицо с глубокими морщинами, дергающийся от волнения левый глаз… Но его английский был безупречен.

– Хосе да Кунья, – представился вошедший, – менеджер отеля.

– У вас произошло убийство, – сказал Дронго.

– Я вижу, – мрачно ответил менеджер, – а что вы здесь делаете? Кто вы?

– Я комиссар Дезире Брюлей, а этой мой друг и напарник, сеньор Дронго, – сообщил Брюлей по-французски, но да Кунья его понял. Менеджеры в отелях подобного уровня, как правило, хорошо знают несколько европейских языков.

– Простите, комиссар, но я думаю, будет лучше, если мы дождемся полиции и ничего не будем трогать, – предложил да Кунья.

– Разумеется, – согласился Брюлей, переходя на английский, чтобы их понял и Дронго, – только спросите у вашей горничной, что она видела и слышала?

Менеджер спросил у несчастной пожилой женщины, что произошло. Женщина сбивчиво рассказала.

– Она говорит, что ничего не видела и не слышала. Сначала она постучала, затем вошла в номер. Осмотрела ванную комнату и прошла в спальню, где увидела убитую женщину. Тогда горничная сразу выбежала на балкон и закричала.

– Сколько времени она находилась в коридоре, убирая номера в этой части отеля? – уточнил комиссар.

Менеджер перевел и выслушал ответ.

– Уже полтора часа, – пояснил он.

– И «ничего не видела и не слышала»! Может, все же она заметила, как сюда кто-то входил?

Да Кунья перевел и удивленно поднял бровь. Дронго разобрал, что именно сказала горничная, но терпеливо ждал, пока менеджер переведет ее слова на английский язык.

– Она видела, как отсюда выходила немолодая женщина из другого номера. Женщина была в белом халате отеля. Она приехала с племянницей мистера Фармера. Это ее визажистка.

– Ясно, – нахмурился Брюлей, искоса поглядев на Дронго.

Тот пожал плечами. Ясно? По его мнению, ситуация становилась все более запутанной.

– Пропустите, – раздался крик из коридора, – пропустите нас!

В номер вошли Джеймс Фармер и еще несколько мужчин, – все, кто находился вместе с ним на поле для гольфа. Хозяин отеля Мануэль Сильва, не в силах успокоить дыхание, уставился на мертвое тело. Адвокат Карнейро, внимательно посмотрев на лежавшую в крови женщину, перевел взгляд на Брюлея и покачал головой, словно комиссар должен был обеспечить безопасность несчастной. Мурашенков, только глянув в сторону кровати, отвернулся. А пан Шокальский тяжело вздохнул и прошептал какую-то католическую молитву.

Фармер молчал. Он словно окаменел, глядя на погибшую супругу. Подобная сцена может остаться в памяти на всю жизнь, отравляя существование человека даже в его снах. Фармер сжал тонкие губы. Сделал несколько шагов и остановился перед кроватью. Он не кричал, не плакал, не прикасался к телу убитой. Он молча смотрел на труп Сильвии.

– Извините меня, – нарушил гнетущую тишину комиссар, – я думаю, будет лучше, если мы все отсюда выйдем и подождем приезда полиции.

Он посмотрел на Фармера, ожидая, когда тот выйдет. Но Джеймс Фармер был сильным человеком. Или безразличным. Он снова посмотрел на труп жены и взглянул в глаза Брюлею.