Волшебный час - [14]

Ник бегом помчался к низенькому зданию заправки.

Она шла не спеша и любовалась пейзажем. Какая чудесная местность! Вызывающая чувство гордого одиночества и старины. Округлые зеленые холмы, покрытые редкой растительностью, врезались глубоко в долину, где бежал маленький бурлящий ручеек, по берегам которого разбрелось стадо овец.

Чистый холодный воздух наполнил легкие. Просто оказаться здесь было уже великим счастьем. Адель прошла еще один круг, прежде чем зайти в помещение кафе.

Кафе явно не принадлежало крупной сети. Здесь не было набивших оскомину прилавков с фаст-фудом или игровых автоматов. Адель была рада увидеть деревянные столы и стулья, настоящие комнатные цветы и огромные деревянные балки на потолке.

Ник стоял у прилавка, дожидаясь заказанного кофе. Адель молча подошла к нему и встала рядом. Он передал ей ее любимый кофе с молоком и вдобавок — кусок огромного шоколадного торта. Потом он пошел к столу и сел за него, не говоря ни слова.

Она скользнула на стул напротив.

— Поговори со мной, Ник.

Он задумчиво помешивал свой кофе. Адель никогда таким его не видела. Куда только подевались знаменитые шуточки и приколы? Ей вдруг стало их не хватать.

— Мне жаль, что я тебя обидела, прости… — (Ник даже уронил ложку от удивления.) — Кажется, я вела себя грубо.

— Я не знал, что ты так все воспримешь. Мне казалось, мы хорошо проведем там время.

— Просто это были твои друзья. Я чувствовала себя не очень комфортно. Любопытно, что такого ты им обо мне наговорил?

Он лишь фыркнул.

— Да ничего особенного. Почему бы мне хоть изредка не похвалить собственную жену?

Она сжала зубы от ярости. За все четыре года ей до жути надоели эти его комментарии типа «Моя восхитительная Адель» или «Ты все умеешь, Адель». Казалось, Ник считал, что она в силах справиться со всем на отлично. Так оно и было. До сих пор…

— Понимаешь, в чем дело. Когда-то я радовалась тому, что ты так в меня веришь. Но ведь ты даже и не подозреваешь, под каким напряжением я жила все это время. А причина одна: я не хотела тебя разочаровывать.

Он поставил чашку и посмотрел на женщину.

— Да, и, должен признаться, не разочаровала.

— Видишь. А как только я выхожу из роли прекрасной Адели, то начинаю тебя разочаровывать. Иногда я хочу быть просто Адель, безо всяких прилагательных и определений. Никаких «успешная», или «известная», или «сказочная». Хочу быть просто самой собой.

— Но ведь ты и так такая, какая есть!

Под его пытливым взглядом она смутилась. Слезы навернулись на глаза. Так она и знала! Отчаяние железными пальцами схватило ее за сердце. Неужели он не видит сквозь искусно созданную ею иллюзию?

— Но я вовсе не такая, какой ты меня считаешь!

Он пригубил кофе и снова внимательно посмотрел на нее. Она не отвела взгляда.

— Кажется, теперь начинаю понимать…

На какой-то момент Адель испугалась. Ей казалось, что Ник как рентгеном просвечивает ее своим взглядом, снимая с нее слой за слоем…

Какое-то время они молчали. Адель молча наслаждалась шоколадным пирожным. Когда же кофе был выпит, а торт съеден, Адель стала собирать чашки на поднос. Ник наконец подал голос:

— Может быть, я виноват, требуя от тебя невозможного. Может, я не слишком верил в тебя. Но ведь и ты в меня недостаточно верила.

Она замерла. Чашка едва не выскользнула у нее из руки.

— Это ты про работу? Ты же знаешь…

— Опять ты о работе! Я же о другом: простишь ты меня когда-нибудь или нет?

Она не ответила.

— Мы бы как-нибудь разрулили ситуацию, поверь. Первые пару месяцев было бы трудно, но ведь это не конец света. Ты могла бы меня навещать…

— Но моя работа, мой дом…

— Знаю… это самое главное в твоей жизни, — закончил он за нее.

— Да, и я не могу бросить все в одночасье. Ты даже не дал мне времени, чтобы собраться с мыслями. Ты сказал: либо сейчас, либо никогда. И в то же время… Ты всегда выбирал не меня, а работу. Помнишь? Ты как-то вышел в паб отдохнуть после работы, и вдруг я получаю от тебя сообщение, что ты летишь в Лос-Анджелес. Что я должна была чувствовать при этом?

Он пожал плечами и скрестил руки на груди, откинувшись на спинку стула.

— Но ведь ты сама велела мне убираться из твоей жизни.

— Я была зла на тебя, Ник! Я ж не думала, что ты сделаешь это буквально. Перестань казаться глупее, чем ты есть.

— Ладно, хорошо. Но тогда почему ты не пожелала со мной разговаривать? Все время бросала трубку, когда я тебе звонил?

Она нервно сглотнула. Не может она ему сказать это… Ее глаза защипало. Как она могла сообщить ему радостную новость о том, что он будет отцом, сразу после их разрыва? А потом… потом все рухнуло, оказалась неправдой. Сплошные иллюзии.

Не могла она ему это сказать тогда, не скажет и сейчас. Она вообще никому не сказала. Только Моне. Да и та знала только по одной причине: потому что находилась рядом с Адель в больнице и держала подругу за руку, когда ее прооперировали.

А ведь на месте Моны должен был быть именно он! Но Ник, как всегда, оказался за сотни миль от нее, когда он был так нужен!

Ее губы невольно задрожали, но Адель снова сжала их, чтобы не разрыдаться.

Единственный раз, когда Ник был ей по-настоящему нужен, его не оказалось рядом. Конечно, разумом она понимала, что вина его сомнительна, ведь он ничего не знал. И все равно… на каком-то подсознательном уровне Адель не могла простить мужа. Она знала одно: ему безразличны ее чувства.