Волшебные сказки Туркмении - [3]
Вытащил царевич перо Сумруг, опалил его, и тотчас явилась птица.
– Помоги мне найти кибитку матери, – попросил он её.
– Это не трудное дело! – ответила Сумруг. – Зарежь семь быков, наполни шкуры водой и погрузи всё это на меня так, чтоб с одной стороны была вода, с другой – мясо. В пути, когда скажу: «Мяса», дай воды, а когда скажу: «Воды», дай мяса.
Царь тут же снарядил названого сына и отправил в путь.
Высоко поднялась Сумруг. Спрашивает:
– Земля видна?
– Видна. С казан.
– А теперь?
– А теперь с крышку казана.
Помчалась тогда Сумруг вперёд. И когда она просила мяса, царевич давал ей воду, а когда просила воду – кормил мясом. И вот мясо кончилось, а Сумруг криком кричит:
– Воды!
Делать нечего. Отрезал царевич кусок от своего бедра и положил в рот Сумруг.
«Какое вкусное мясо, – подумала Сумруг, – тут что-то не так».
И спрятала кусочек под язык.
Скоро она опустилась на вершину горы:
– Видишь в долине аул?
– Вижу.
– Видишь на краю аула кибитку?
– Вижу.
– Эта кибитка твоей матери. Вот тебе ещё четыре пера. Дотронешься белым пером до подбородка – превратишься в белобородого старика; дотронешься красным – станешь молодым. Этим голубым пером проведи по глазам матери, и она прозреет, ибо твоя мать ослепла от слёз по тебе. А это чёрное перо спали, когда нужно будет отправляться в обратный путь. А теперь ступай.
– Да нет, – сказал царевич птице. – Ты улетай, я тебя провожу.
Не послушалась Сумруг его. Пришлось царевичу отправиться в путь первому. Сделал он шаг и упал: болит нога.
Вытащила Сумруг из-под языка спрятанное мясо, приложила к бедру царевича, полизала, и рана зажила, будто её не было.
Подошёл царевич к аулу, потёр подбородок белым пером и превратился в глубокого старца. Пока шёл по аулу, никто его не узнал. Попросился в кибитку к матери, она его пустила, но угостить путника было ей нечем, сама целый день ничего не ела.
Дотронулся старец до её глаз голубым пером – прозрела вдова. Спрашивает её гость:
– Мать, если ты увидишь сына, узнаешь его?
– Как же мне его не узнать?
– Хорошо! – сказал старец и вышел из кибитки.
На улице он потёр бороду красным пером и снова стал молодым и сильным.
Увидала мать сына, упала ему на грудь, заплакала счастливыми слезами.
– Слава богу, вернулся мой ненаглядный!
Рассказала она ему о житье-бытье, о пирах купеческого сына, о пери байского сына.
Говорит матери царевич:
– Мать, пойду-ка я по аулу, повидаюсь с людьми, поздороваюсь.
Взял он меч и пошёл к сыну купца. Ни слова не говоря, срубил ему голову и пошёл к сыну бая. Убил его, взял пери.
Потом спалил чёрное перо. Прилетела птица Сумруг. Посадил царевич на птицу мать, пери, сел сам, и улетели они на край земли, в далёкое царство.
Там царевич попрощался с птицей и отпустил её. Царь страны так обрадовался возвращению сына, что в этот же день женил его на пери и устроил пышную свадьбу, которая длилась сорок дней и сорок ночей.
Добро и зло
У молодых супругов родился сын. Рос он тихим, ласковым. Когда ему исполнилось семь лет, произошёл такой случай.
По соседству жил один человек, любивший хвастаться. «На свете нет умнее меня!» – часто повторял он.
Как-то он рыл землю и наткнулся на сундук. Посмотрел туда-сюда, попробовал открыть – не поддаётся. «Наверное, золотой клад», – обрадовался хвастун. Он сбил замок и только приподнял крышку, как из сундука выскочила змея и обвилась вокруг шеи этого хвастуна. Шипя и показывая жало, она стала расти на глазах.
– Змея, я освободил тебя, сделал доброе дело, – взмолился хвастун, – а ты на добро отвечаешь злом – хочешь задушить меня.
– А меня всегда этому учили, – ответила змея человеческим голосом.
Долго спорили они, кто прав из них, кто виноват, но так ни к чему и не пришли. В это время мимо проходил караван верблюдов. Спрашивает хвастун самого старого из них:
– Скажи, верблюд, можно ли отвечать на добро злом?
– Можно, – прошамкал верблюд. – Все впереди идущие верблюды – мои сыновья и внуки. Я их вырастил и воспитал. А теперь, когда я стал стар и еле-еле волочу ноги, они хотят бросить меня одного в пустыне. Разве это доброе дело?
– Слышишь, – злорадно прошипела змея, плотнее обвивая шею хвастуна.
– Подожди душить, – взмолился хвастун, – спросим ещё у других.
Пошли. На пути встретился большой высохший тутовник. Хвастун остановился и спросил:
– Эй, дерево! Ты много прожило на свете и много повидало на своём веку. Скажи, можно ли отвечать злом на добро?
– Можно, – проскрипел тутовник. – Много лет я давал густую тень для отдыха всему живому, сочную мою листву ел шелкопряд. Мой хозяин на коконах и шёлке разбогател. А теперь он хочет спилить меня на дрова. Разве так нужно отплачивать за добро?
– Слышишь, – снова зашипела змея и ещё плотнее сжала шею.
– Подожди, змея, подожди, – снова стал просить хвастун. – Ещё у кого-нибудь спросим.
Снова идут они. Попались им по дороге дети. Увидев на шее старика змею, они забыли про игру и разбежались кто куда. На месте остался только семилетний сын молодых супругов.
Хвастун подошёл к нему и спросил:
– Скажи, мальчик, можно ли отвечать на добро злом?
– Э, отец, – сказал малыш, – не надо спрашивать о зле и добре. Лучше скажи – почему у тебя на шее змея?
