Волшебные миры Хаяо Миядзаки - [103]
Отвечая кратко – нет. Было бы нелепо считать этот фильм оправданием фашизма, учитывая социальную и политическую критику в самой картине. К примеру, некоторые высказывания Хондо, друга и коллеги Дзиро, чей невозмутимый взгляд на работу и политику явно задуман как контрастирующий с близорукой мечтательностью Дзиро. Несомненно, фильм уникален для всего творчества Миядзаки, и не только отсутствием фантастических украшений, но и тем, что, по существу, он менее тонкий и более дидактический. Тем не менее в нем также много увлекательных слоев, и послание фильма гораздо более сложное и интересное, чем увидел Онодзава.
Можно даже сказать, что «Ветер крепчает» – уникальная фантастическая картина Миядзаки. За несколькими темными исключениями, это фантазия о том, какой должна была бы быть история, о мире, где оружие войны красиво, но не смертельно, и где есть место страданиям, но они облегчаются радостями, от работы и до любви, придающими смысл человеческому существованию. В фильме есть косвенная отсылка к участию в войне семьи режиссера, и она лишь показывает, на какие компромиссы приходилось идти обычным людям, а не оправдывает милитаризм. В союзе с «Порко Россо», действие в котором также происходит в довоенный период, фильм критикует склонность человечества катиться к катастрофе и предлагает более позитивные способы существования.
Решение Миядзаки полностью поместить события фильма в подлинную исторический контекст имеет много последствий. На личном уровне это позволяет ему решить проблемы, важные для истории его семьи. Здесь проделана работа по воссозданию памятных событий, например, Великого землетрясения Канто 1923 года, оказавшего сильное влияние на жизнь деда Миядзаки. Гораздо более очевидно то, что фильм затрагивает ответственность его собственной семьи за военные действия, проявившуюся в том, что отец и дядя режиссера управляли заводом по производству приводных ремней для самолетов «Дзеро». Однако Миядзаки отказывается осуждать их за это. Как отмечает Судзуки в интервью перед выходом фильма, очень немногим людям, особенно если им нужно было содержать семью, хватило бы политического мужества выступить против милитаристской политики японского государства[316].
Историческая обстановка фильма позволяет Миядзаки мастерски воссоздать «утраченную» довоенную Японию. Визуальные эффекты с любовью изображают довоенную архитектуру и быт, вроде потрясающего традиционного дома и сада Курокавы, начальника Дзиро, квазиевропейского особняка невесты Дзиро и ее отца, а также великолепно воссозданных пасторальных пейзажей Каруидзавы, знаменитого горного курорта в Японских Альпах.
Вопреки утверждению Онодзавы, в фильме вовсе не игнорируются такие проблемы, как нищета и голод. В одной сцене Дзиро пытается угостить голодающих детей пирожными, но получает отпор, а в другой встречает отчаявшихся поденщиков в поисках работы. Воссозданное в картине начало Великого землетрясения Канто – яркое и пугающее, хотя, как отмечает Онодзава, режиссер не затрагивает его ужасающие последствия, когда толпы горожан в панике искали козлов отпущения и перебили множество корейцев, живущих в Токио[317].
Тем не менее следует признать, что фильм наполняет даже самые темные моменты буквально золотистым, ностальгическим светом, благодаря чему прошлое не просто кажется «чужой страной», а обладает чувственной, глубоко ностальгической привлекательностью. Миядзаки тщательно воссоздает подлинные детали исторического периода, и обстановка настолько изящна, освещение настолько богато, а музыка (как обычно, его любимого композитора Дзё Хисаиси) настолько запоминающаяся, что довоенное время кажется романтическим и манящим. В некотором смысле Миядзаки с помощью истории создал свою фантастическую страну.
Фантастика наполняет и другой отличительный элемент фильма, поистине несвойственный Миядзаки, – взрослую историю любви. Фактически в фильме две истории любви: роман Дзиро и Наоко, их встреча при авантюрных обстоятельствах и свадьба, а еще тонкая связь Дзиро со своим самолетом.
Большая часть фильма посвящена Дзиро и его коллегам-инженерам, которые рисуют в воображении, изобретают и совершенствуют технологию, необходимую для разработки «Дзеро».
В истории любви Дзиро и Наоко сказка сочетается с серьезностью – в отличие, например, от взрослого романа в «Порко Россо», который в итоге затеняют веселье и развлечения в праздничной развязке фильма. В фильме «Ветер крепчает» любовь приобретает более трагическую окраску.
С самого начала этот роман наводит на мысли о тайнах и волнениях старомодной мелодрамы. Дзиро встречает еще очень молодую Наоко в поезде в Токио за несколько минут до того, как Великое землетрясение срывает поезд с рельсов и повергает пассажиров в панику. Дзиро галантно предлагает помощь Наоко и ее служанке Окину, спасает их и даже несет Окину на спине, потому что та не может идти, а потом в чистой белой рубашке приносит женщинам воды. Ранее в фильме мы видели, как Дзиро защитил слабого школьника от хулиганов. В отличие от утомленного жизнью проклятого героя
