Услыхав звуки подъехавших машин, Эрин вышла, к парадной двери в холл. Она бросила взгляд на часы — без двух минут десять. Ага, значит, прибыли ее посетители. Все они остановились в фешенебельном отеле на Джонсон-стрит и наверняка уже успели познакомиться. Она сделала глубокий вдох, расправила плечи и постаралась забыть, какой у нее неуклюжий вид из-за огромного живота.
Эрин распахнула дверь. Ричард и Джейн выходили из такси. Джейн в черном деловом костюме, словно она находилась в Лондоне, а не в Австралии, где в ноябре очень жарко. Правда, в доме работал кондиционер. Ричард тоже был в костюме, сером в тонкую полоску. Очень по-английски. Сама Эрин оделась в просторное платье без рукавов.
Ее взгляд задержался на другой машине — белом «мерседесе», из которого вышел высокий, черноволосый мужчина в легком костюме, а следом за ним появился второй, еще более высокий, широкоплечий блондин в темно-синем пиджаке. Когда он повернулся к ней лицом, Эрин в ужасе отпрянула.
Питер Рэмси!
Она глазам своим не верила. Сердце едва не остановилось, живот свело, в голове все смешалось. Семь месяцев она боялась встретиться с ним, боялась, что он узнает о своем отцовстве, и вот он здесь и сразу поймет, чем обернулся тот уик-энд. Он возненавидит ее, станет обвинять во всех смертных грехах…
Не-е-е-т…
Эрин подавила сдавленный стон, развернулась и бросилась вон из холла. Ей надо спрятаться, во что бы то ни стало избежать этой встречи! Задыхаясь, она уцепилась за ручки стеклянной двери гостиной и почувствовала боль, пронзившую поясницу.
Это плохо для ребенка! Эрин прижалась лбом к стеклу, стараясь успокоиться. У нее важная деловая встреча. Ставка — миллионы долларов. Ричард и Джейн ради этого прилетели из Лондона. Убежать невозможно.
— Эрин? — Она услышала из холла голос Джейн, так как оставила парадную дверь открытой.
— Эрин, ты дома? — А это голос Ричарда.
— Да. Проходите.
Боль утихла, но потребовалось усилие, чтобы отнять руки от двери и выпрямиться. Джейн тем временем провела мужчин в гостиную. Она непринужденно щебетала, чтобы загладить невежливость хозяйки, не встретившей их у входа. Эрин наконец подняла голову и обернулась.
Лица Джейн, Ричарда и Зака Фримана были как в тумане. Ее глаза остановились на Питере. Серые брюки, белая рубашка, шелковый галстук в синюю и красную полоску, твердый напряженный подбородок, губы сжаты, а взгляд… взгляд прикован к ее животу.
— Эрин, это Зак Фриман. Он будет постановщиком фильма, — продолжала щебетать Джейн. — А это Питер Рэмси. Он субсидирует постановку. Господа, это Эрин Лавель.
Черноволосый мужчина протянул руку.
У Эрин ноги приросли к полу. Питер финансирует проект! Он посмотрел прямо ей в глаза, и этот взгляд прострелил ее насквозь.
— Зак, подожди! — приказал он. Его голос был подобен удару хлыста. — Встреча откладывается. Обо всем договоримся позже.
— Что?
— Почему?
— Но…
Питер отмахнулся от удивленных возгласов.
— Возвращайтесь в отель и ждите. — Он сунул руку в карман брюк, вытащил связку ключей и передал своему партнеру. — Зак, поезжайте в моей машине.
Он произнес это, продолжая в упор смотреть на Эрин, и никто не отважился с ним спорить — такая, властная сила исходила от этого человека. И не только сила — с ним связаны деньги… и большие.
У Ричарда хватило смелости спросить:
— Эрин, с тобой все в порядке?
Она молча кивнула, и гости уехали. Питер стоял, не двигаясь.
И она тоже.
После долгого, бьющего по нервам молчания Питер осведомился:
— Это мой ребенок?
В его голосе и глазах не было ни капли сомнения.
— Да, — с трудом выдавила она.
Он скривил губы и с иронией произнес:
— Значит, твои игры со мной имели цель. Я должен считать себя польщенным тем, что тебя устроили мои гены?
Он обвиняет ее в том, что беременность была запланирована, что она использовала его как племенного жеребца! Вся ее сущность протестовала против такого предположения.
— Это произошло случайно! — выкрикнула Эрин.
Питер развел руками.
— Эрин, ты считаешь меня полным идиотом? Ты держала в секрете, кто же ты на самом деле. Солгала насчет противозачаточных таблеток…
— Я не лгала про таблетки! Можешь спросить у моего врача, почему они не оказали действия, а я не знаю, как это произошло. Я продолжала их принимать еще пять недель после того, как мы расстались.
— Пять недель! — усмехнулся он. — Вот видишь — у тебя было достаточно времени, чтобы сообщить мне об этом. Почему ты этого не сделала?
— Потому что… Мне не нужна твоя материальная поддержка, — выпалила Эрин.
— То, что ты финансово независима, не давало тебе права держать меня в неведении! — гневно воскликнул Питер. — Не забывай — ребенок это моя плоть и кровь!
— Я собиралась тебе сказать, — умоляющим тоном выговорила она.
— И когда же?
— После рождения ребенка. Когда будет о ком говорить.
Он выразительно посмотрел на ее выпирающий живот.
— А сейчас говорить не о ком?
— У меня были осложнения, — торопливо объяснила Эрин. — Едва не случился выкидыш. Я несколько недель пролежала, чтобы сохранить ребенка, а потом еще начался диабет, пришлось следить за диетой. Мне казалось, что не нужно тебе сообщать, пока ребенок не родится живым и здоровым.
