Волшебное наследство - [30]
На следующий день к парадным дверям замка Крестоманси на полной скорости подкатил голубой автомобильчик Джейсона Йелдема. На этот раз Дженет и Джулия наотрез отказались даже приближаться к нему. Зато Милли выбежала из холла навстречу гостям, а Мур от скуки потащился следом. Джейсон, как всегда пружинисто, выскочил из машины и обежал ее, чтобы открыть дверь и помочь Ирэн выйти.
А когда Ирэн выпрямилась и улыбнулась Муру и Милли чуть-чуть испуганной и смущенной улыбкой, Мур невольно подумал: нет, Дженет и Джулия не будут ее ненавидеть, это невозможно! Ирэн была стройная, темноволосая, с гордым бледным профилем – Мур всегда думал, что такие были у древних египтян. Причем профиль Ирэн был еще и очень красивый. И глаза у нее, как у египетских цариц, были огромные, раскосые, миндалевидные, так что для Мура стало настоящим потрясением, когда Ирэн взглянула прямо на него и он обнаружил, что они сияющего насыщенно-голубого цвета. Эти глаза словно бы сразу узнали Мура, и поняли его, и впустили его, и согрели, как глаза давнего друга. И тут Мур сообразил, что такие же глаза с секретом были у Милли.
Так что Мур прекрасно понимал, почему Джейсон гордо улыбался, когда вел Ирэн вверх по ступенькам в холл. Очутившись в холле, Ирэн посмотрела вниз, на огромную пентаграмму, инкрустированную в мраморном полу, и вверх, на хрустальный купол, из-под которого свисала люстра, и вбок, на огромные часы над дверью библиотеки.
– Боже милосердный, – проговорила она.
Джейсон рассмеялся:
– Я тебя предупреждал, что тут роскошно!
К этому времени все волшебники и колдуньи, служившие у Крестоманси, уже стекались в холл по мраморной лестнице, чтобы поприветствовать Ирэн. Сам Крестоманси шел позади всех. Как всегда в столь ранний утренний час, он облачился в халат. На сей раз халат был в бронзово-желтых, синих и зеленых тонах, словно бы сотканный из павлиньих перьев. Увидев халат, Ирэн даже заморгала, однако протянула Крестоманси руку, можно сказать, как ни в чем не бывало. Крестоманси взял руку и пожал – и Мур сразу понял, что Ирэн ему понравилась. И вздохнул с облегчением.
Джулия и Дженет появились на верхней ступеньке, прячась за спинами взрослых, столпившихся вокруг Ирэн. Дженет глянула на нее украдкой – и убежала, заливаясь горькими слезами. А Джулия осталась и наблюдала за Ирэн с легкой заинтересованной улыбкой. От этого Мур тоже вздохнул с облегчением.
Вообще говоря, приезд Ирэн сильно скрасил Муру разлуку с Саламином. Ирэн держалась просто и дружелюбно, словно они с Муром уже сто лет были знакомы. Джейсон разрешил Муру показать ей замок – хотя право показать сады оставил за собой, – и Ирэн шагала рядом с Муром и всему дивилась: и гостиным, огромным до смешного, и целым милям коридоров, устланных зелеными ковровыми дорожками, и тому, что в классной такие обшарпанные стены. Ей было так интересно, что Мур даже показал ей свою собственную круглую комнату в башне.
От этой комнаты Ирэн пришла в восхищение.
– Всегда мечтала о такой комнатке в башне! – воскликнула она. – Наверное, тебе здесь очень нравится. Как ты думаешь, где-нибудь поблизости найдутся большие дома с такими же башнями?
Мур страшно смутился и ответил, что не знает.
– Ничего! – сказала Ирэн. – Джейсон нашел несколько домов на продажу, которые могут мне понравиться. Понимаешь, дом должен быть большой. Отец оставил мне деньги в наследство, но вместе с ними я получила двух старых слуг. Нам нужно место, где их поселить, и чтобы не было тесно. Джейн Джеймс твердит, что ей все равно, где жить и сколько там места, но я понимаю, что это неправда. Она человек особого склада. А Адамс мечтает жить на природе – не могу же я его огорчить. Если бы ты его знал, ты бы меня понял.
Потом Ирэн села в просторном Малом салоне и показала Муру папку лучших своих работ. Они были больше похожи на узоры, чем на картины, и это было для Мура неожиданностью. Сплошные фигуры, аккуратно вычерченные по линейке, длинные полосы и изящные ромбы. Полосы были заполнены силуэтами папоротников и жимолости, а ромбы – плавно изогнутыми ветвями с пышной листвой. Иногда попадались гирлянды шиповника или панно с тонко прорисованными ирисами. И еще большей неожиданностью для Мура было то, что каждый рисунок словно испускал на него легкое ароматное дуновение волшебства. И каждый был полон неуловимой нежной радости. Мур и не знал, что рисунки тоже так могут.
– Я на самом деле художник-декоратор, – объяснила Ирэн. – Я оформляю книги и придумываю рисунки на тканях, плитке, обоях и так далее. И у меня неплохо получается, сама не ожидала…
– Так вы же тоже ведьма, да? – спросил Мур. – Во всех ваших рисунках есть волшебство.
Ирэн залилась розовой краской – точь-в-точь шиповник на рисунке, который она как раз показывала Муру.
– Не совсем. Я всегда рисую узоры с натуры, беру настоящие растения, но больше ничего не делаю. А волшебство почему-то переходит с них в рисунки. А вот мой отец – он мог колдовать по-настоящему: я никогда толком не знала, кто он по профессии, но Джейсон говорит, он был довольно известный кудесник, так что, может быть, и мне что-то передалось.
