Волшебник на войне. Волшебник в мире - [16]

— Он умен, — заметил Дирк.

— О да, он умен, ⁴— согласился Гар. — Будь он глупее, он был бы не так опасен. Умен и проницателен.

Дирк кивнул:

— Из тех людей, которые считают, что мораль всегда можно обойти.

— Нет, он даже не задумывается о том, где добро, а где зло. В конце концов, он знает, что он король.

— Значит, зло для него все, что ему противостоит? — спросил Дирк.

— Только в его собственных глазах.

— Ясно, — без особого энтузиазма вздохнул Дирк. — Он сам себе мораль.

— Говоря другими словами, он эгоистичный, эгоцентричный изверг, — сухо подытожил Гар.

Колл не знал точного значения этих слов, но почему-то не сомневался, что согласен с ними. Подобно Дирку с Гаром, он нашел своего короля на редкость непривлекательным.

Похоже, это не укрылось от внимания Дирка.

— Мне кажется, тебе он тоже не слишком понравился, а, Колл? — спросил он.

Серв пожал плечами.

— Вы-то всегда можете просто уехать из этой страны, если вам не понравился ее король, сэр.

— Дирк, — поправил его рыцарь.

— Дирк, — согласился Колл, делая попытку улыбнуться. — Вы можете уехать. Мне приходится жить с этим королем.

— Да. — Глаза Дирка недобро сузились, а голос сделался еще тише. — Вопрос только, обязательно ли делать это дальше?

Колл удивленно зажмурился, пытаясь понять, что имеет в виду рыцарь. Когда смысл слов дошел наконец до него, это поразило его не хуже молнии — так, что он пошатнулся. Идея того, что люди могут избавиться от плохого короля, показалась ему оглушительной… хуже, чем оглушительной.

— Спокойно. — Крепкая рука Гара поддержала его, а не то он, чего доброго, мог бы и упасть. — Ты ведь и так уже порвал с законом.

Колл непонимающе уставился на него. А потом до него дошло, и он вдруг ощутил прилив сил, а рот скривился в волчьей ухмылке. Он ведь и так, считай, мертвец, если закон до него доберется, — так что уж не станет мертвее, если выступит против короля, верно?

— Впрочем, он ведь еще совсем молод, — напомнил Гар. — Может, нам еще и удастся сделать из этого твоего короля что-нибудь более или менее приличное.

Колл уставился на него еще удивленнее. Как можно перевоспитать короля?

— Скажи, — спросил Дирк, — он похож на всех тех, кто правит вами? Или среди господ встречаются и другие?

Этот вопрос застал Колла врасплох.

— Ну, кроме эрла Инсола, я и не знаю никого.

— Но не мог же ты не слышать об остальных.

Колл пожал плечами.

— По слухам, что доходят до нашей деревни, все они одинаковы — не по тем песням, что менестрели поют на людях, но по тому, что те рассказывают за запертыми дверями, когда всем пора на боковую. Все господа хотят богатства — а кто его не хочет? — и все хотят власти. А иначе какие они были бы господа?

— Что ж, не лишено смысла, — согласился Дирк. — Вопрос только, хотят ли они чего-то еще кроме богатства и власти?

— Разумеется, — ответил за Колла Гар, недобро улыбнувшись. — Еще как хотят. Хотят вещей, которые богатство помогает купить, а власть — отобрать: дорогих яств, редких вин, красивых женщин себе в постель…

Колла снова охватила злость.

— Ну да, такие они и есть, все до единого! Говорил мне, правда, дед, что эрл Инсол по молодости был вполне ничего, лучше иных других — да только год или другой власти все меняют. Покуда отец его был жив, наши невзгоды молодого эрла, можно сказать, сердили. Дед говорил, он подкармливал нас по возможности, да и солдат заставлял обращаться с нами по-человечески. Поговаривали, это все потому, что он влюбился в одну из крестьянских девок, но брать ее не осмеливался — очень уж она хороша собой была, так, что его папаша мог пожелать ее себе. Ну, так оно и вышло: старый эрл взял ее, а молодой лорд постыдился брать ее после. Он и тогда еще помогал нашему брату едой да лекарствами всякими, но что-то в нем уже сломалось.

— И что случилось, когда отца его похоронили и он вступил в права господина? — поинтересовался Дирк.

Колл снова пожал плечами.

— Он запретил порки и барщину уменьшил изрядно — так продолжалось год или два. А потом граф Сипар — его сосед с севера — выступил против него, и ему пришлось отрывать мужиков от сохи на войну.

— Но ведь он победил?

— Он не проиграл, — вздохнул Колл. — Он сохранил свои земли. Он удерживал границу, но и на земли Сипара не пошел. А у себя дома сделался понемногу таким же, как его покойный папаша. Мало-помалу и порки снова начались, и пахать на его землях пришлось даже больше, чем при папаше. И с тех пор лучше не стало, только хуже.

— А его сын? — спросил Дирк.

— Который из них? — с горечью отозвался Колл. — Он их наплодил не меньше дюжины, все от крестьянских девок… но ни одного от той, говорят, которую любил в молодости.

— Так он что, не женат?

— Женат, как же не женат, да только всего два года. И долго же нам пришлось горбатиться, чтоб заработать ему на свадьбу! Жена его наконец-то на сносях, так что, глядишь, и родится еще сын.

— А его супруга? — спросил Гар. — Она приходила к вам врачевать больных? Или просила мужа облегчить вашу участь?

— Облегчить! — возмущенно фыркнул Колл. — Она потребовала лишний день барщины каждые две недели, чтоб пристроить к замку новую башню! Одним словом, господа рыцари, — Колл сокрушенно тряхнул головой, — многие из них добры, покуда молоды, но власть, она всех их меняет. Всех без исключения. Что-то я не слышал о таких, чтобы употребляли эту власть во благо нашему брату. Их таких, поди, и нету вовсе.