Волшебник - [58]

Звонок оторвал от самобичевания. Она. Шпионка.

– Да.

– Андрюш, извини, тут непредвиденные обстоятельства, не смогу сегодня приехать, – голосок коварной шпионки звучал наигранно виновато.

– Может, нужна помощь? – Гончаров мгновенно забыл все свои подозрения. А вдруг действительно ей нужна помощь?

– Нет, спасибо, я справлюсь. У тебя был трудный день. Отдохни. Я утром позвоню. Целую. Пока!

И грянул гром! И разверзлись небеса! Медлячок был бы сейчас в тему. Хоть какой-нибудь. Чтоб заплакать.

Но вместо медлячка запел мобильничек. Снова Корнилов. Не унимается. Но теперь можно и ответить.

– А я-то уж думал, что вы нас игнорируете, Андрей Романович, – в голосе зама Столбова одновременно звучали и легкая ехидца, и завуалированная угроза.

– Извините. Просто пропустил вызов.

– Я вот не понял, зачем вы устроили сеанс разоблачения? Отошли от сценария?

– Экспромт, – коротко прокомментировал собственный поступок Гончаров.

– Давайте впредь без экспромтов, – елейным голосом попросила трубка. За елеем ощущался клинок из дамасской стали. – Завтра в одиннадцать жду. Надеюсь, наш договор вы помните.

Клинок вонзился в ухо Гончарова и повернулся в нем пару раз.

– Я подъеду.

– Что ж – я в вас не сомневался. Еще раз с победой! Главное, чтобы приставка «по» не потерялась по дороге. Прошу прощения за каламбур.

Ах, Корнилов, как бы нам встретиться…

Глава третья

Парк был небольшой, но настолько ухоженный, что казалось – все несовершенства окружающего мира остались за его оградой. Что и понятно – людям со сказочными богатствами нужна сказочная обстановка.

Гончаров неспешно вышагивал с Корниловым по идеально вымощенным дорожкам в окружении идеально подстриженных деревьев с идеально замаскированными в них камерами наблюдения. И снова не хватало музыки. Александр Захарович поведал тайну своего шефа. Тот сильно болел. Головой. Не в плане психиатрии, а чем-то медицине неизвестным. Ибо не помогала медицина, даже самая дорогая. Разводили руками люди со званиями академиков. И не помогали дорогущие препараты и не менее дорогие процедуры. Болела голова, очень болела. До скрежета зубовного.

– Ну а я тут при чем? – вполне уместно поинтересовался победитель шоу «Настоящий волшебник».

– Видите ли, Андрей Романович… У Ильи Михайловича свои взгляды на медицину… Нет, безусловно, он нормальный, вменяемый человек, до его положения дураки не вырастают. Но предпочитает так называемые нетрадиционные методы. Это у него с детства, от бабки… Та лечила… Здесь имеют место быть так называемые импринты – наверняка вам знаком этот термин. Импринт – имеющий огромное значение опыт или последовательность жизненных опытов прошлого, которые формируют у человека убеждение или систему убеждений, – с видом профессора вещал Корнилов. – Для Ильи Михайловича бабушка и стала таким импринтом, точнее ее способ лечения. Фантомы детства преследуют нас всю жизнь. Плюс эффект плацебо. Тем более, если вера подкрепляется примерами. Не мне вам говорить про Джуну и Ваенгу… Ой… Вангу. Может, попробуете помочь?

– Увы, я не Джуна. И не Ваенга, – мрачно заявил Гончаров, вспомнив свои спичи про паттерны и прочую ересь, включая космическую мать, – и я никогда не занимался целительством. Кстати, без вести пропавших тоже не искал.

– Это и неважно. Илья Михайлович видел вас в шоу, он поверит вам. А вера лучший лекарь.

– Погодите, погодите… Вы придумали все это только для того, чтобы я лечил вашего шефа?

– Как-нибудь потом я вам все объясню. А сейчас пойдемте и просто познакомимся.

– Александр Захарович, но… Я же с экрана сказал, что ничего не умею.

– Отличный ход! – подбодрил Корнилов. – Теперь вам будут верить еще больше… Кстати, у шоу был сумасшедший рейтинг. О! Чуть не забыл! Вот ваш выигрыш.

Александр Захарович достал из пиджака конверт, толщина которого могла обрадовать даже закоренелого миллиардера. Черный-пречерный нал.

– Налоги с этого платить не нужно. Если снимите боль шефу, получите в два раза больше.

С таким аргументом не поспоришь, волшебник, убрав деньги, поплелся к одному из сильных мира сего.

Илья Михайлович томился в своем идеальном кабинете, выполненном в белоснежных тонах, словно его владелец подобным образом стремился выбелить собственный внутренний мир, далекий от идеала. Не ведомо, помогли ли дизайнерские изыски внутреннему миру Столбова, но внешний явно был к олигарху жесток. Несчастный сидел, зажав лысеющую головушку скрюченными пальцами, словно кающийся у следователя преступник. Начальник охраны деликатно поскребся в дверь.

– Привезли.

– Приглашай, – простонал сильный мира сего.

Вересов метнулся за дверь и тут же вернулся, подталкивая в кабинет всемогущего волшебника Святозара. Следом зашел личный телохранитель Столбова, до этого тщательно обыскавший гостя. Корнилов занял место возле шефа.

Гончаров ступил на чужую территорию – и куда девалась уверенность великого волшебника? Потому что нет в ухе наушника, нет шкафа и комнаты с верными помощниками. Перед ним сидел страдающий пожилой мужик, пусть высокопоставленный, но такой же смертный и подверженный тем же болячкам.

– Здрассте, – как-то по-детски вырвалось у Андрея Романовича с невольной улыбкой обреченного, безропотно кладущего голову на плаху.