Волшебная шапка - [45]
– Ну? – деланно удивился я.
– Ей-богу! Я старался не лгать. Да и мать больше не заставляла после того, как пришли больные и… – Мирабиддинходжа прыснул в кулак, но тут же стал серьёзным. – Теперь она снова хочет заставить меня лазить в кувшин и кричать «аминь». Говорит, раз нет Янгока, все пойдут к нам. – Мирабиддинходжа тяжело вздохнул, вытер кулаком слезы. – А я не хочу больше в кувшин лазить. И врать не хочу. Боюсь, опять явится дедушка Азраиль. Второй раз он мне не простит. Обязательно убьёт.
– Не огорчайся, друг, найдём выход.
– Мне теперь совсем жить не хочется, – продолжал Мирабиддинходжа, потягивая носом. – Дома мать ругает, а то и колотит чем попало, и в школе покоя нету… Я никому не говорил, что меня оставили на второй год… в шестом классе. Потому что все считают, что я пустоголовый. А мне знаешь как учиться хочется, и без двоек. А двоечником я стал из-за того, что сидел в кувшине и кричал «аминь». Помоги, друг, мне добрым советом, скажи, в какую сторону мне лучше бежать, где спрятаться, чтобы никто меня не нашёл. Никто, никто, как вот тебя… Ты же очень ловкий и добрый парень…
Знаете, иногда на меня такое находит, что я начинаю говорить очень красиво и убедительно, дальше уж некуда. Тогда все слушают разинув рты. Будто это и вовсе не Хашимджан говорит, а какой-нибудь лектор из района. За полчаса я легко отговорил Мирабиддинходжу убегать из дома, убедил, что это очень хорошо – ещё годик поучиться в шестом классе.
– Мы сядем с тобой на одну парту у окна. Будем крепко дружить, – говорил я с жаром. – Меня в этом году наверняка изберут старостой. Тогда я назначу тебя председателем санкомиссии. Потому что ты хороший парень. Вот увидишь, мы с тобой заживём душа в душу. А с матерью твоей я сам поговорю. Сегодня же. Не будет она больше заставлять тебя лазить в кувшин и кричать «аминь»! Будь спокоен!
– Ты настоящий друг, Хашимджан! – растроганно воскликнул Мирабиддинходжа.
– Значит, договорились. Дай руку, будущий председатель санитарной комиссии!
Я крепко пожал Мирабиддинходже руку, посадил его на велосипед и отправил домой. Потом пошёл своей дорогой.
Надо же когда-нибудь принести бабушке мыло! А насчёт того, как быть с тётушкой Сарохон, я не беспокоился. Посложнее дела бывали. И то всё кончалось благополучно. И теперь будет нормально. Ведь у меня есть волшебная шапочка. Моя дорогая, верная волшебная шапочка. И с нею мне не страшны никакие испытания!
Я шёл по пыльной кишлачной улице, и деревья, что растут вдоль арыка, кивали мне своими ветками и будто бы хлопали в ладоши: «Правильно, Хашимджан, правильно! Тебя испытаниями не испугать!»
Часть третья
У МЕНЯ МНОГО ДРУЗЕЙ
Большое угощение
Кажется, было двадцать шестое, нет, вру, двадцать седьмое августа… А может, и не двадцать седьмое… Но это неважно. Главное – стоял очень жаркий, душный день. Ну просто невозможно было дышать. На улицах кишлака ни души. Даже птицы попрятались. Арифова собачка влезла по горло в арык и глубоко и часто дышала, высунув красный язык. Листья деревьев точно вырезаны из жести, не шелохнутся. А нам духотища нипочём: наелись персиков из сада Мирзы-бобо, накупались в речке, пока не посинели, и теперь валялись на песке, грелись. Вдруг на горизонте появилась моя сестричка Донохон. Кричит что-то, руками размахивает.
– Ты не можешь подойти поближе? – крикнул я. – Чего надо?
Очень не хотелось вставать с тёпленького песочка.
– Я стесняюсь, вы все голые!
– Тогда кричи громче!
– Вас ищет новый учитель!
Мне лень было вставать, одеваться, тащиться куда-то, но заставил себя: надо! Дело стоит, наверное, того. Во дворе у нас, на сури, сидел учитель – парень лет двадцати – двадцати двух, высокий, худощавый. Чёрные блестящие волосы, лицо удлинённое, глаза большие, лоб высокий.
Как только я шагнул в калитку, учитель внимательно оглядел меня. С головы до пят. Я остановился поодаль (мало ли что он выкинет, этот новый учитель).
– Здрасте.
– Здравствуйте. Это вы будете Хашимджан? – Учитель положил на поднос гроздь винограда, соскочил с места и, протянув мне обе руки, представился.
Его звали Вахидом Салиевичем Салиевым, он совсем недавно окончил институт и вот приехал к нам в кишлак. Будет преподавать алгебру и математику. Три дня тому назад его назначили руководителем того самого шестого «Б» класса, в котором я буду учиться в этом году. (Надо сказать, новый учитель всё это доложил, почему-то глядя не на меня, а набабушку, которая взгромоздилась на сури тотчас, как только мы с Вахидом Салиевичем поздоровались.)
– Я уже ознакомился с личными делами учащихся, – продолжал учитель, всё так же глядя на бабушку, но не выпуская и моей руки. – И вот решил кое с кем из них повидаться, поговорить по душам.
– И очень правильно решили, милейший, – ласково одобрила бабушка.
Учитель сел на сури, свесив ноги, и снова принялся за виноград: за раз отправил в рот штук десять ягод.
– Понимаете, бабушка, я считаю, что учитель должен хорошо знать своих учеников, их родителей, обстановку в их семье. К тому же я живу один, делать мне почти что нечего.
– А где ваши родители, сынок? Отчего же вам не перевезти их сюда, к нам?
