Волшебная ночь - [3]

Это тайное ночное сборище насторожило его. Если помыслы организаторов чисты, к чему такая секретность?

Он бросил взгляд на женщину. Она по-прежнему пряталась за валунами. Тем временем Роберт Митчелл заканчивал свою страстную речь, убеждая мужчин подписаться под хартией и, внеся вступительные взносы, присоединиться к чартистскому движению.

— Наша сила в количестве! — выкрикнул он, рубанув кулаком воздух, и от этого восклицания у Алекса на лбу выступила холодная испарина.

— Подпишемся же под хартией, друзья! — Коренастый валлиец снова был на возвышении, из уважения к гостю он обращался к землякам по-английски. — А с того, кто не поставит свою подпись сегодня, мы спросим завтра!

В его словах звучала нескрываемая угроза. Но насколько мог видеть Алекс, несогласных не было — толпа одобрительно загудела. Да, завтра, видимо, придется задать несколько вопросов Барнсу. Но сначала нужно выяснить, кто этот крепкий валлиец, который имеет такую власть над этими людьми. И насчет священника тоже.

Женщина, прятавшаяся за валуном, осторожно выбралась из своего укрытия. Собрание подходило к концу, и она, очевидно, желала заблаговременно убраться. Сама того не ведая, она направилась прямо в его сторону.

Он выждал и, когда она прошла мимо на расстоянии вытянутой руки, ни разу не подняв головы и не заметив его, последовал за ней. Она шла быстрым шагом, светлая шаль окутывала ее голову и плечи. Походка у нее была легкой и пружинистой, такая походка могла быть только у молодой женщины. И фигура была прекрасная. Взгляд Алекса скользнул по спине женщины. Длинные ноги. Округлые бедра.

Она спускалась в лощину, миновав которую должна была выйти на тропу, ведущую в поселок. Еще несколько минут — и она скроется из глаз. Алекс прибавил ходу и, как только она, почувствовав преследование, обернулась, схватил ее за руку и зажал ей ладонью рот. На него смотрели огромные испуганные глаза. Не давая ей времени опомниться, он затащил ее за большой валун в стороне от тропы, чтобы люди, которые первыми покинут собрание, не наткнулись на них.

— Вас позабыли пригласить на собрание? — спросил он, прижав ее к холодному камню. Он убрал ладонь от ее рта, но стоял к ней вплотную, так что его грудь почти касалась ее груди. Да, она была молода. И красива. Шаль сползла с ее головы, открыв его взгляду длинные распущенные волосы. Они казались совершенно черными в темноте. Как и ее глаза.

— Кто вы? — Она заговорила по-английски с уэльским акцентом, который придавал ее речи особое, неповторимое очарование.

— Право, жаль, что женщинам не предлагают подписаться под хартией, — сказал он. — Признайтесь, вам бы хотелось поставить свою подпись.

Она откинула голову. В ее глазах уже не было страха, только частое, прерывистое дыхание выдавало испуг.

— Я не знаю вас, — сказала она. — Вы англичанин? Шпион? Вы приехали к мистеру Барнсу?

— Как зовут этого крепкого темноволосого человека, который вел собрание? — спросил Алекс, не отвечая на ее вопрос.

Она стиснула губы.

— Он из Кембрана? — не отступал Алекс. — Он работает здесь?

— Не знаю, — сказала она. — Эти люди не из нашей долины. Я никогда не видела их в Кембране.

Он кивнул, хотя и не поверил ей.

— А священник? Тот, что читал молитву? Как его зовут? И опять она сжала губы. А затем, видя, что он ждет от нее ответа, произнесла:

— Не знаю.

— Значит, вы не знаете никого из тех, кто был на собрании? Они все из других долин. Выходит, они случайно собрались именно здесь, так?

— Да, наверное, — проговорила она, слегка запнувшись, но затем упрямо вздернула подбородок. — Кто вы? Зачем вы здесь? Эти люди не замышляют ничего дурного. Они просто подписали обращение к парламенту. И чего вы хотите от меня? — Ее голос задрожал, в глазах мелькнул страх. — Кто вы?

Похоже, она только сейчас осознала, что она одна, в горах, с незнакомым мужчиной, подумал Алекс. Она оттолкнулась спиной от скалы и попыталась проскользнуть мимо него, но он шагнул ей наперерез, и на одно короткое мгновение, прежде чем она отпрянула, его тело соприкоснулось с ее, и он почувствовал упругость ее грудей, тепло ее бедер.

— А кто вы? — спросил он, оперевшись ладонью о камни рядом с ее головой. — Или вы тоже из другой долины и не знаете, как вас зовут?

Некоторое время она молчала, гордо вскинув голову, а потом сказала:

— Я закричу.

— Не закричите. Я не позволю, — ответил Алекс и, склонившись, поцеловал ее. И тут же понял всю неразумность своего поступка. Ее губы были теплыми и мягкими, и, видимо, с такой же остротой, как она за минуту до этого, он вдруг осознал, что они здесь совсем одни, окутанные мглой прохладной ночи и мерным стрекотом цикад. У него и в мыслях не было обижать девушку, когда он пошел за ней, — если здраво оценить обстановку, это было так неразумно. Через силу он оторвался от ее губ.

Ее глаза горели ужасом и возмущением. Но она, несомненно, обладала незаурядным мужеством. Она довольно быстро оправилась от потрясения. Вздернув подбородок, она молча смотрела ему в лицо.

— Насколько я понимаю, — заговорил Алекс, — вам ни к чему обнаруживать себя здесь. Те мужчины вряд ли обрадуются, узнав, что вы подглядывали за ними. Итак, как вас зовут?