Волшебная мелодия Орфея - [4]

— Мой дорогой Гийом Ожье, рад, что вы откликнулись на мое приглашение! — обратился он к гостю.

— Только к чему такая секретность, святой отец? — не без досады произнес тот, кого называли Гийомом Ожье.

— Не вижу необходимости посвящать всех наших как друзей, так и недругов в подробности наших встреч. Все, о чем мы говорим, разглашению не подлежит.

— Я прекрасно отдаю себе в этом отчет! Но почему так далеко и ночью, аббат?

— Вы ничем не рисковали, мой дорогой, — усмехнулся его собеседник.

— Ничем! Один, на ночной улице, кишмя кишащей ворами и убийцами! — возмутился Ожье.

— Один! А кто вам сказал, что на улице вы были один? — хитро улыбнулся хозяин помещения и совсем другим, сухим и приказным тоном добавил: — Оставим эти ненужные пререкательства! Итак, вы подумали над моим предложением?

— Да, — кивнул Ожье.

— Я жду вашего ответа.

Ожье побледнел, ему все труднее и труднее удавалось сохранять спокойствие. Но он не имел права показывать слабости этому стервятнику.

— Вы прекрасно знаете, что от меня ничего не зависит. О том, что вы ищете, я знаю только понаслышке и совершенно не представляю себе, какую помощь я могу вам оказать! Это всего лишь легенда! Красивая сказка, ни больше ни меньше!

— Легенда! Красивая сказка! — пожал плечами пожилой мужчина. — Именно из-за этой легенды вы отправили срочное послание главе Клюнийского ордена Петру Достопочтенному?

— Я регулярно переписываюсь с Его Святейшеством.

— Вы хотите сказать, что лично с ним незнакомы?

Ожье медленно кивнул. Ему показалось, что он задыхается.

— В этом никогда не было необходимости, — покачал он головой, — я всегда восхищался Петром Достопочтенным, глубиной его мысли, эрудицией, совершенно редким пониманием Священного Писания, сочинений отцов Церкви. Переписка с ним — редкая удача для такого скромного теолога, как я.

— И вы не хотели бы познакомиться с аббатом лично? — вкрадчиво поинтересовался аббат.

— Я почти не выезжаю из Парижа, большую часть моей жизни я провел в дороге, но сейчас поездки стали для меня утомительны, да и потом ноги не могут увести в такую даль, в которую нас уносит сила мысли.

— Идея заманчива, только на этот раз это не просьба, дорогой Гийом, а приказ! — Вежливый и приятный тон старика сменился резким и жестким, на этот раз было видно, что возражения хозяин роскошной залы не потерпит. — Речь идет о будущем французской короны! Мне нет никакого дела ни до ваших желаний, ни до вашего комфорта! Все следы ведут в Клюни! Вы отправитесь в аббатство тотчас же! И возражений на этот раз я не потерплю! Если Бог оставил эту удивительную силу на земле, то по естественному праву она должна принадлежать французскому королю и аббатству Сен-Дени…

* * *

Гарик, Гарри Арутюнян, французско-армянский верноподданный, скучающе наблюдал за проходящими за окнами магазина прохожими. Субботний вечер набирал обороты. Пока посетителей, которым не хватило горячительных напитков, было немного. Основной наплыв начинался обычно ближе к десяти-одиннадцати часам. Сейчас же не было еще восьми. Поэтому, когда раздалось характерное тарахтение его мобильника, он смог ответить сразу же:

— Привет, Бодлер.

Правда, ответа на свое приветствие не получил.

— Я в полном дерьме! — сообщил ему задыхающийся голос Бодлера.

— Тогда это не телефонный разговор, — коротко ответил Гарик, — ты где? У себя?

— Ага, — подтвердил Бодлер.

— Тогда заказывай такси и приезжай.

— Я лучше на метро.

— Как хочешь, — согласился Гарик.

В этот момент в магазин ввалилась веселая молодежная компания. На вид ребятам явно не было восемнадцати, но Гарик документов спрашивать не стал, не видел необходимости. Бизнес есть бизнес. Компания вывалилась так же радостно, как ввалилась, обогатив дядин бизнес на сотню евро. Следом потянулись другие покупатели, и разговор с Бодлером совершенно вылетел из головы Гарика. Тем более попадать в самые неприятные ситуации для того было не впервой. Их знакомству с Алексом исполнилось больше тринадцати лет. Тогда Гарика занесло на психологический факультет Сорбонны. Туда брали всех желающих, и для получения студенческой визы лучшего варианта не было. Гарик к этому времени находился во Франции около двух лет, семья его подала прошение на политическое убежище и в ожидании решения эмиграционного ведомства перебивалась как могла: социальными пособиями и помощью родственников. Правда, после года, проведенного в Сорбонне, Гарика потянуло на приключения, он махнул рукой на учебу и завербовался во Французский иностранный легион. Там он славно прослужил десять лет, получил французское гражданство и подал в отставку. И уже два года как был совладельцем сети небольших магазинчиков, открытой его дядей Артуром Ашотовичем. Параллельно создал собственное охранное ведомство, пригодились знакомства и годы, проведенные в Иностранном легионе.

Гарик встряхнулся — не до воспоминаний. На пороге появился Бодлер. Он был явно не в себе. Арутюнян сделал знак охраннику и отвел Александра в подсобку.

— Рассказывай! — потребовал он.

Хакер сначала запутанно, потом все более четко изложил ход событий, начиная со своего наблюдения за Магнусом и кончая смертью последнего.