Волшебная галоша - [27]
– Ну вот, – хлопнул Леню по плечу Василий Михайлович. – А ты говорил «фантастический роман». Видишь, все оказалось значительно проще.
Леня молчал. Ему было грустно.
Глава последняя
Которая обычно служит эпилогом и в которой волшебник перестает быть волшебником.
Их встречала вся школа.
А когда они пошли с вокзала, весь город высыпал из домов, остановились автомашины и трамваи, опустели магазины. Еще бы! Такого зрелища никто никогда не видывал: впереди, рядом с учителями шагал молодой человек, видимо, вожатый, потому что над плечами у него не видно было головы, потом шагали два паренька, раскрашенные, словно клоуны из цирка: половина лица синяя, половина – зеленая. Потом шли невидимки – о них знал весь город, поэтому им кричали «ура», хотя увидеть не могли. Просто над улицей летело звонкое и торжественное: тра-та-та-та-та! Тра-та-та-та-та!
Они пришли в сто семнадцатую школу, вошли в свой пятый класс. У Димки и Паши просто сердце защемило, когда увидели они и ребят, и родителей, и учителей.
Вера Сокольникова открыла заседание штаба невидимок. Наши друзья рассказали о своих московских приключениях, об институте профессора Верхомудрова, о разговоре с Кузькой.
– Ребята! – сказала Вера. – Ребята! У одного из нас, у Димки Смирнова, есть возможность снова стать видимкой. Он единственный, кто связан с волшебником Кузькой, поэтому, став видимым, он сможет нам помочь. Об этом сказал Сене и мальчишкам на прощание профессор Верхомудров. Он расшифровал разговор с Кузькой и сказал Димке, что многое зависит от его решения. Больше он ничего сказать ему не мог, потому что иначе мы НИКОГДА не станем видимыми. Он смог бы сделать нас только зелеными, как вот Димка и Павлик сейчас.
– Давай, Димка! Становись видимым…
– Ребята! Мне…
– Ладно, ладно! Не рассуждай. Чего там!
– Ну хорошо…
– Ребята! Ребята! – закричала вдруг Вера Сокольникова. – Куда же вы пропали?! Я вас НЕ ВИЖУ! Ребята!
– Зато я тебя вижу, – сказал Анатолий Петрович. – Ты уже становишься видимой…
– Ой, как здорово, ребята!.. Постойте! А как же Димка?
– А я остаюсь со всеми. Я не могу быть видимым и не хочу, пока хоть один человек в классе остается невидимкой… Ведь это все произошло по моей вине. Значит, мне… Ну, в общем, если бы я воспользовался единственной возможностью стать видимым только для себя – какой же я тогда пионер? А Вера – она молодец… Ну вот…
И тогда над партами стали сгущаться легкие облачка. Вот они все плотнее и плотнее. А еще через минуту сидели в классе тридцать три ученика, стоял вожатый, на плечах у которого появилась голова, снова «выросли» усы у Анатолия Петровича. И только Гипотенуза Сергеевна удивленно вскрикнула и… упала в обморок.
…Отец Павлика Петр Николаевич Кашкин выполнил свое обещание. В воскресенье друзья отправились на Байкал.
Под вечер остановились в небольшой – дворов на пятьдесят – деревушке. Ночевать в деревне не стали, отъехали чуток в сторону – к рыбацкому стану и подошли к костру.
Рыбаки ушли уже в море, и только две женщины подбрасывали дрова в костер. В большом закопченном котле варилась уха.
Одна из женщин была совсем старой. Темное обветренное лицо ее изрезали морщины, руки, немало переделавшие на своем веку, тряслись.
– Эй, Васюта! – говорила она той, что помоложе. – Ты бы гостей хоть омульком угостила. Чай, из города, стало быть, давно настоящего не пробовали. Омуль что, – обратилась она к Петру Никаноровичу, – омуль, он – рыба нежная. Пока довезешь куда али так полдня пролежал – уж и вкус другой. Нет, кто на Байкале не побывал, тот настоящего омуля не едал.
Та, кого старуха назвала Васютой, молча подошла к костру, большим острым ножом распластала жирную, чуть не на килограмм весом рыбину, проткнула ее палочками – рожнами – и приспособила у огня.
Мальчики заметили, что палец на правой руке у нее перевязан, должно быть порезала.
– Эй, ходи, – раздалось с моря.
Это рыбаки закончили травить невод и направили баркас к берегу. В ту же минуту лошадь, привязанная к круглому барабану, заходила. Барабан-вертушка натянул канат, прикрепленный к неводу. А время шло.
Когда поблекли звезды на небе, сгустилась предрассветная темнота, дежурный подал сигнал: невод близко. И вот уже ухватились рыбаки крепкими руками своими за концы сети, уперлись крепкими ногами в землю, тянут изо всех сил. А на море Байкале начиналась буря. Волны били в берег, словно хотели захлестнуть рыбаков. Притонили улов да и удивились сами: сроду такого богатства не было. Билось в неводе омуля видимо-невидимо. А промеж омулей тяжело шевелился и хвостом бил огромный, темный, отливающий зеленью таймень.
– Ну вот, – сказала Васюта, – добрая к утру будет уха. Такого тайменя на всю бригаду хватит.
– А вдруг это Кузька? – шепотом спросил Паша у Димки.
– Ага! Может, и он…
– Жалко, понимаешь, ведь попадет в уху – и конец.
И только сказал он это, как сверкнула зарница над Байкалом, гром прогремел. В Иркутске даже землетрясение зарегистрировали. Таймень подпрыгнул высоко вверх, упал на землю у самого костра. Лопнула от огня толстая рыбья кожа. Не то пар, не то дым пошел из того места, где лежал таймень. А когда развеялся дым – исчезла рыба. У костра стоял красивый парень, кареглазый, высокий, широкоплечий, кучерявый.
Книга о гражданском подвиге женщин, которые отправились вслед за своими мужьями — декабристами в ссылку. В книгу включены отрывки из мемуаров, статей, писем, воспоминаний о декабристах.
Юмор, занимательность лежат в основе этого фантастического произведения. Ребята получают возможность сначала заглянуть в прошлое, в мир первобытных, а потом и в далекое будущее, где мальчишки дерутся, как мальчишки всех времен, и где наказывают… запрещением выполнять уроки.
Очередная книга серии «Пионер — значит первый» посвящена Александру Сергеевичу Пушкину. Она предназначена для всех, кто знакомится с великим поэтом.
Эта книжка про Америку. В ней рассказывается о маленьком городке Ривермуте и о приключениях Томаса Белли и его друзей – учеников «Храма Грамматики», которые устраивают «Общество Ривермутских Сороконожек» и придумывают разные штуки. «Воспоминания американского школьника» переведены на русский язык много лет назад. Книжку Олдрича любили и много читали наши бабушки и дедушки. Теперь эта книжка выходит снова, и, несомненно, ее с удовольствием прочтут взрослые и дети.
Все люди одинаково видят мир или не все?Вот хотя бы Катя и Эдик. В одном классе учатся, за одной партой сидят, а видят все по разному. Даже зимняя черемуха, что стоит у школьного крыльца, Кате кажется хрустальной, а Эдик уверяет, что на ней просто ледышки: стукнул палкой - и нет их.Бывает и так, что человек смотрит на вещи сначала одними глазами, а потом совсем другими.Чего бы, казалось, интересного можно найти на огороде? Картошка да капуста. Вовка из рассказа «Дед-непосед и его внучата» так и рассуждал.
Если ты талантлива и амбициозна, следуй за своей мечтой, борись за нее. Ведь звездами не рождаются — в детстве будущие звезды, как и героиня этой книги Хлоя, учатся в школе, участвуют в новогодних спектаклях, спорят с родителями и не дружат с математикой. А потом судьба неожиданно дарит им шанс…
Черная кошка Акулина была слишком плодовита, так что дачный поселок под Шатурой был с излишком насыщен ее потомством. Хозяева решили расправиться с котятами. Но у кого поднимется на такое дело рука?..Рассказ из автобиографического цикла «Чистые пруды».
Произведения старейшего куйбышевского прозаика и поэта Василия Григорьевича Алферова, которые вошли в настоящий сборник, в основном хорошо известны юному читателю. Автор дает в них широкую панораму жизни нашего народа — здесь и дореволюционная деревня, и гражданская война в Поволжье, и будни становления и утверждения социализма. Не нарушают целостности этой панорамы и этюды о природе родной волжской земли, которую Василий Алферов хорошо знает и глубоко и преданно любит.
Рассказ Александра Ремеза «Рассказ о любви» был опубликован в журнале «Костер» № 8 в 1971 году.