Волшебная галоша - [25]
– Не пробовал я такого, – говорит хозяин.
– Так за чем дело стало? Я мигом слетаю.
– Э! Нет! Хитришь ты чегой-то. По глазам вижу, хитришь. Лучше уж я сам.
Запер хозяин на тайные замки волшебные книги, сплавал за вином; не преминул, конечно, и к Васюте заглянуть, да все безрезультатно.
– Ну ладно, – сказал он девушке. – Испытывал я тебя, красавица, верность твою проверял. Вижу, верна ты, Кузьке. Жди его завтра.
– Уж как жду! Как жду! – ответила Васюта. – Только его, а не тебя.
Безрадостный вернулся он во дворец: неужто и завтра не удастся обмануть ее?
Сели за стол. Кузька наливает по полному стакану. Сам только делает вид, что пьет, а на самом-то деле вино выливает. А хозяину земное вино пришлось по душе. Пьет он и пьет. А Кузька все подливает да подливает. Опьянел волшебник да и свалился под стол. А Кузька подождал, пока он захрапит, и снял с его правой руки черный перстень.
Через некоторое время проснулся волшебник. Пьян еще свыше мер. Смеется над Кузькой.
– Эх ты! – говорит. – Чудак. Потерял ты свою Васюту. Завтра станет она моей женой.
– Да уж знаю, что ты решил прикинуться другим, мой образ принять хочешь.
– Откуда знаешь? – С волшебника мигом слетел хмель. Взглянул он на руку, а на ней нет колдовского перстня.
– Отдай перстень! Слышишь, отдай!
– Дудки!
– Отдай! Превращу тебя в человека! Все верну тебе, Васюту не трону. Отдай, прощу!
– Ну, нет. Хотел ты превратиться в Кузьку, а превратишься в рыбу!
Стукнул Кузька по столу перстнем. Замахал руками волшебник, закричал, забился и стал большим черным тайменем. Прошли по дворцу волны, закружилась вода. Завертела Кузьку. Зажал он в кулаке перстень, зажмурил глаза. А когда открыл их – исчез и подводный дворец с золотыми фигурами, и лестница белоснежная. Словно ничего и не было на дне озера. Только бьет хвостом по воде черный таймень да гоняется за неведомо откуда появившимися золотыми рыбками.
С тех пор и поселились в озере два тайменя. Один зеленый – Кузька, другой черный – бывший волшебник. Один любит поозоровать – подбросить рыбакам вместо улова какую-нибудь чепуху. А второй, сердитый, обгрызает крючки, рвет сети: боится в уху попасть.
Вот вам и весь сказ.
Глава 26
В которой разговаривают рыбы и оживают сказки и в которой выясняется, что на плечах у Сени не голова, а целая академия.
– Мммм, – сказал начальник «Лаборатории СИЧ». – «Мы не липы, мы не клены…» Мммм… У скачки нет конца!… Мммм…
– Видать, она не кончилась, значит, – покачал головой Тимофей Митрофанович.
– Стало быть, – сказал Сеня, – нужно искать.
– Мммм… Мудро!
Заведующий нажал кнопку, погас свет, и загорелись на стенах пестрые таблицы – различных цветов, с яркими рисунками.
Он притронулся к рычажку, спрятанному в рамке одной из таких таблиц – на ней была нарисована рыба, – таблица исчезла, и появился большой светлый экран. И тут все присутствующие услышали легкий запах йода, неспокойный и влажный ветер ударил в лица, послышался шум прибоя.
Бушевало море До горизонта простиралась его взбудораженная синева. Молнии вздрагивали и падали в темную глубину, и было слышно, как они шипят, угасая.
Но вот чуть улеглось волнение, и появилась в волнах золотая рыбка. Появилась и спросила:
– Чего тебе надобно, старче?
– Мммм… – сказал заведующий. – Это я-то старче?.. Мммм?
– И вообще говорите со мной стихами, – потребовала рыбка.
И заведующий заговорил:
– Не печалься, ступай себе с богом. – Cказала рыбка и исчезла.
А рядом с креслом, в котором сидел заведующий, появилось новое корыто.
– Вот так штука! – закричал Димка. – Корыто вместо тайменя!
– Ммм… – улыбнулся заведующий. – Ничего не сделаешь. Уж очень точно запрограммировано… Мммм… Попробуем еще.
Он снова нажал рычажок.
Море успокоилось. Какое-то огромное черное пятно появилось на экране Оно стало четким, вырисовалось на фоне синих волн гигантское чудовище – чудо-юдо рыба-кит.
– Ох и чудовище! – с восторгом сказал Паша.
– Из «Конька-горбунка», – сказал Леня Фомин.
– Мммм… – сказал заведующий. – Мммм… Как вы угадали?..
– Послушайте, что вы задаете мне вопросы не по правилу? – сказал кит. – Не хочу больше с вами играть. Уходите из моей сказки.
– Дела! – почесал за ухом Тимофей Митрофанович.
– Да, – сказал Сеня. – Все-таки ограниченные люди – эти герои сказок.
– Ммм… Мудро! – сказал заведующий. – Ну-с, еще одна попытка… «Вот какие пироги!..» Ммм…
Он снова нажал рычаг. От экрана повеяло холодом. Мелкая поземка мельтешила перед глазами; через минуту возле каждого стула белели высокие, курящиеся снежной дымкой сугробы. Теперь перед глазами стыла под ледяным одеялом река, и только прорубь парила и дышала, не желая поддаваться стуже.
