Вольные упражнения - [26]

— Ну что, отдохнул, Федь? — Таня уже подсчитала, что такими темпами до четвёртого этажа они доберутся минут через десять, не меньше. Надо будет учесть столь долгое время подъёма на будущее.

Халиков кивнул:

— Да, пошли!

Он поднял Таню с подоконника и быстренько поднялся ещё на один пролёт. Предположение Тани оказалось верным: с того момента, как Халиков занёс её в подъезд, и до входа в квартиру прошло около пятнадцати минут.

Наталья Евгеньевна с нескрываемым беспокойством оглядела Таню.

— Ты как, цела? — постаралась уточнить она, пока Федя бегал вниз за креслом.

— Мам, всё отлично! — ответила Таня. — Федька просто молодец. Я теперь буду регулярно гулять.

Наталья Евгеньевна неодобрительно покачала головой.

— А ты не боишься…

— Не боюсь, мам. Я скорее здесь боюсь, а там, на улице — нет. Там у меня к жизни интерес возвращается! Да, кстати: не ругай Халикова, — напомнила Таня. — Это полностью была моя идея, и только я несу за это ответственность. Если хочешь — высказывай всё мне.

— Хорошо, — ответила мама. — Я подозревала, что Халиков сам до подобного не додумался бы. А насчёт всех этих прогулок… как-нибудь потом поговорим. Главное, чтобы тебе всё это шло на пользу.

Упражнение третье

Первое, что увидела Наталья Евгеньевна, открыв вечером дверь квартиры, была в хлам разбитая видеокассета, валявшаяся на полу у самого входа. И ещё плёнка. Целая куча измятой и изорванной магнитной плёнки, которая тянулась аж из самой комнаты.

Даже забыв разуться, Наталья Евгеньевна подобрала обломки кассеты и вбежала в комнату. Таня сидела у стола, отвернувшись к окну.

— Танечка, что это такое? — она старательно пыталась подобрать плёнку, но та постоянно выскальзывала из рук и падала обратно на пол. — Зачем ты это сделала?

Таня повернула голову, и Наталья Евгеньевна увидела, что её глаза красные от слёз.

— Я распрощалась со своим прошлым, — сквозь зубы дрожащим голосом произнесла она.

Только теперь Наталья Евгеньевна смогла разобрать остатки надписи на торце видеокассеты.

— «Чемпионат мира. Монреаль 1985 год», — прочитала она вслух. — Таня, ведь это то самое твоё выступление. Зачем ты…

— Я же сказала! Я распрощалась с прошлым! — практически крикнула Таня. — А вот моё будущее! — и она с силой стукнула кулаком по ручке инвалидного кресла. — Что, не нравлюсь такой?!

— Подожди, подожди, Таня, что произошло с тобою, объясни толком? — краем глаза Наталья Евгеньевна заметила, что Танины почётные грамоты и медали исчезли со стены. Вместо них торчали клочки обоев. Похоже, они были сорваны со стены одним рывком.

— Ничего! Добро пожаловать в мою новую жизнь! Серебрякова — инвалид! — Таня одним рывком развернула кресло, проехала мимо испуганной мамы и скрылась на кухне.

Ноги Натальи Евгеньевны подкосились, и она опустилась на диван.

Она не могла понять, что такое могло произойти с Таней. Та явно находилась в состоянии стресса, и потому продолжать с нею разговор сейчас было бессмысленно.

Наталья Евгеньевна заставила себя успокоиться, разулась в коридоре и вернулась в комнату собирать с пола остатки видеокассеты, медали и грамоты, которые оказались раскиданы по всем углам. Хорошо хоть, Таня не разорвала их, а просто раскидала. А спасти видеокассету теперь не могло даже чудо.

За последний месяц Таня не подавала никаких поводов для беспокойства. Напротив, как казалось Наталье Евгеньевне, всё вошло в более-менее стабильное русло. Таня регулярно по несколько раз в день занималась своей восстановительной гимнастикой, добавляя в неё потихоньку новые силовые элементы, принимала необходимые лекарства. Ещё она периодически выезжала на прогулку в компании с Федей Халиковым и дома занималась вместе с ним алгеброй.

Хирург из отделения поликлиники, который приходил к ним сначала раз в пять дней, затем раз в неделю, отмечал явные улучшения в общем состоянии пациентки.

Несколько дней назад они ездили в больницу на рентген и на встречу с Сергеем Тимофеевичем. Разговор с ним тоже оказался продуктивным. Результат рентгена был положительный. Восстановление позвоночника, как заметил Сергей Тимофеевич, продвигалось вполне успешно.

— Я же говорил, что твой молодой организм справится, — обратился он к Тане. — Покой, хорошие лекарства и мази, полноценное питание — вот что нужно для полного выздоровления. Массажист ведь регулярно приходит к тебе на дом? Таня кивнула.

— Значит с массажем тоже полный порядок. Сеансы пока будем продолжать. — Сергей Тимофеевич погрузился в изучение амбулаторной карты Серебряковой, попутно делая там записи.

Состояние ног Киреев тоже оценил как положительное. Реакция нервных окончаний заметно восстановилась. Ноги реагировали на холод, тепло, другие раздражители. Удары молоточком по колену вызывали явный устойчивый рефлекс. Всё как полагается. Никаких отклонений.

— Но почему же тогда я ходить не могу? — задала Таня главный вопрос.

Однако на него Сергей Тимофеевич однозначного ответа дать был не в состоянии.

— Возможно, здесь нужно более тщательное обследование, которое мы в нашей больнице сделать не можем. Нет соответствующего оборудования, — покачал он головой. — Я лишь могу предположить, что функции спинного мозга восстановились ещё не до конца. Это процесс очень медленный. Кости заживают значительно быстрее. Нужно подождать ещё.