Волнующая игра - [2]

Что-нибудь одно в жизни никогда не устраивало Джей Джей. В детстве у нее были две любимые куклы, два любимых дядюшки, два любимых сорта мороженого. Дядюшки соревновались друг с другом, как больше ублажить маленькую племянницу, а родители, умиленные нерешительностью ребенка в выборе между земляничным и шоколадным лакомством, покупали ей и то, и другое.

С ранних лет Джей Джей поняла, что ее ненасытная жажда удовольствий и экстравагантность желаний есть ее особый талант. Этот дар — и, конечно, в придачу ее неординарная красота — ставит ее выше окружающих. Ей никогда не приходило в голову, что она может не получить того, что захотела.

Так она и жила, имея всего по паре. В день, когда Александр Рэймонт увидел и захотел ее, Джей Джей путешествовала с двумя любовниками. Один был поэтом, другой — пиратом. После разорванной помолвки и последовавшим затем любовным увлечением с грустным финалом Джей Джей на рассвете в баре «Нью Джимми» в Монте-Карло увидела Йена Маккензи. Джей Джей была в компании молодых красивых людей, для которых главной страстью и главным занятием в жизни были поклонение молодости и красоте. Маккензи был один. Он, нарушая традиции ночного клуба такого уровня, где пили всегда только шампанское, потягивал пиво.

Йен пригласил Джей Джей, самую красивую девушку из тех, кто был в клубе, танцевать и под грохот «диско» поведал ей, что он поэт. Поэт, которого печатают. Он также сообщил, что путешествует на собственной яхте, купленной им у отставного американского генерала. Беднягу недавно хватил удар, и яхта уже больше ему не понадобится. «Бель Эр» — красавица, построенная из тикового дерева в двадцатые годы для одного воротилы с Уолл-стрит, который выпрыгнул из окна «Плаза-отеля» в субботу после «черной пятницы» на нью-йоркской бирже, была на редкость элегантным судном, отполированным до ослепительного блеска. Салон был отделан красным деревом, а в ванных комнатах сверкал итальянский мрамор. На борту размещалось восемь кают; экипаж состоял из шести человек. Йен арендовал для своей яхты стоянку в Монте-Карло на все лето. До черноты загоревший, голубоглазый, со светлой бородой, Йен казался Джей Джей похожим на древнего викинга. Он обладал самой замечательной яхтой на свете, а после того как они в первый раз позанимались любовью, он заявил Джей Джей: «А теперь я обладаю и самой замечательной женщиной!»

«Мною никто не может обладать!» — подумала на это Джей Джей, но вслух не сказала ничего. Если Йену приятно тешить себя подобными иллюзиями — это его дело, Джей Джей не будет лишать его такой невинной радости. Доставлять другим удовольствие всегда доставляло удовольствие ей самой. Йен бредил личной свободой. Он признался, что в глубине души является гедонистом, и долгое время мучился от мысли, что жизнь поймает его в ловушку и сломает его натуру. В достаточно зрелом возрасте, когда ему было уже тридцать один, он произвел в собственном мирке революционный переворот, бросил жену, ребенка и теплое место в отцовской юридической фирме в Торонто, продал все, на что мог наложить руку, купил «Бель Эр» и с тех пор ведет такой образ жизни, о котором всегда мечтал.

Он решил провести лето в Средиземном море, зиму — на Карибах, никогда больше не облачаться в костюм с галстуком и никогда не делать того, чего не хочется. Деньги у него были, а для чего еще нужны деньги, как не для того, чтобы их тратить и быть абсолютно свободным.

Семья делала слабые попытки остановить его. Жена с упрямым мазохизмом, иногда свойственным женщинам, которых безжалостно отвергли, умоляла его вернуться на любых условиях. Пусть живет как хочет. Только бы он был рядом. Отец же, втайне слегка завидуя сыну, высказывал мнение, что все со временем образуется и Йен сам вернется собирать осколки разбитого вдребезги прошлого.

Характеры Джей Джей и Йена имели лишь внешнее сходство. Страстный порыв Йена был только игрой. Джей Джей жила своими страстями. Йен был предусмотрителен, Джей Джей безрассудна и отважна. Йен оставлял себе право выбора пути к отступлению. Джей Джей сжигала за собой все мосты. Она хотела быть женщиной без прошлого, без возраста, жить вне времени, только настоящим, ничего не рассчитывая наперед.

— Нет, ты не можешь этого сделать, — сказала Мэгги Блейс несколькими месяцами раньше, весной этого же года. Джей Джей была обручена с сыном Мэгги, и свадьба должна была состояться через неделю. — Все уже спланировано, — заявила она так, как будто этот аргумент мог подействовать на Джей Джей.

Джей Джей к тому времени исполнилось уже двадцать лет, и на левой руке у нее сверкало обручальное кольцо с бриллиантом в восемь каратов. Она и Мэгги стояли в холле дома Блейсов в Гросс Пойнт, и свадебные подарки, разложенные по категориям — серебро, хрусталь, постельное белье, — занимали весь громадный стол, специально выставленный в холл для этой цели. Джей Джей выходила замуж за Сэма Блейса Третьего, свадьба должна была состояться в ближайший уик-энд, а до этого в течение полугода Мэгги разрабатывала сценарий этого грандиозного бракосочетания. Были приглашены три сотни гостей, заказаны тенты, два оркестра, скрипичный ансамбль и популярная рок-группа. Со всеми крупными поставщиками цветов в Большом Треугольнике, образованном Чикаго, Детройтом и Питтсбургом, были заключены договора, меню ужина обеспечивал специалист из Нью-Йорка, свадебное платье для невесты готовили в Париже, специально арендованные самолеты должны были доставлять гостей из Сан-Франциско, Хьюстона и Бостона…