Волнения в древней столице (Часть 2) - [13]

— И все-таки, почему они решили покинуть место своего появления, Нару, и рассредоточиться по Киото… Я не могу понять.

— Правда? Какой бы ни была их мотивация, я понимаю, почему они покинули Нару, — откровенно ответил Тацуя.

— Э? — Минору широко открыл глаза.

— Секта традиционалистов не такая уж и сплоченная организация. Ты ведь сам мне об этом говорил.

— Д-да. Говорил.

— Тогда разве отношение к бывшей Девятой лаборатории не будет тоже отличаться? Ненавидящие «девятку» остались в Наре, последние три десятилетия ожидая возможности отомстить.

— Как глупо. Если бы они только направили свою страсть в более конструктивное русло, некоторые из них могли бы даже преуспеть на национальном академическом уровне, — с отвращением сказала Миюки.

— Не говори так. — Чтобы её успокоить, Тацуя нежно погладил её по голове. — Немногие люди могут упорно продолжать идти вперёд в любых обстоятельствах, так ведь? По крайней мере, если посмотреть вокруг нас.

У Тацуи в голове промелькнули образы отца и его нынешней жены.

— Я поняла, — Миюки кивнула. Её улыбка чуть померкла, потому что она, должно быть, представила то же, что и Тацуя.

Он слегка взъерошил сестре волосы. Она, надув щёки, посмотрела на Тацую. Тем не менее глаза её смеялись. Тацуя, улыбнувшись, убрал руку.

— Хотя оставшиеся в Наре члены отвернулись от основной цели, можно сказать, что их действия все же направлены на её достижение.

Миюки озадаченно посмотрела на него. Конечно, Тацуя не собирался из-за этого её дразнить.

— Те, кто переместил свою базу в Киото, хоть и относились с неприязнью к Девятой лаборатории, боялись семей, которые из неё вышли.

— Боялись? Но ведь ни Кудо, ни Куки, ни Кузуми никогда не нападали на волшебников древней магии, которые сотрудничали в исследованиях… — неуверенно возразил Минору. Это случилось ещё до его рождения, а спрашивать о полной истории он боялся. Ему были известны лишь слухи.

— Я тоже так думаю. В «девятке» были волшебники, которых тоже использовали в экспериментах. Но для пользователей древней магии вполне естественно думать о себе как о жертвах, чтобы внушить себе, что они не преступники. В то же время традиционалисты не должны были навлечь на себя враждебность других подопытных Девятой лаборатории.

В глазах Минору снова появилось спокойствие. Тацуя предположил, что он, наверное, почувствовал облегчение из-за его замечания.

— Думаю, некоторые волшебники древней магии боятся даже собственной тени. Поскольку бывшая Девятая лаборатория управляется государством, вполне резонно сосредоточить обиду на правительстве. Однако традиционалисты посчитали своим врагом дома «девяти», которые вышли из той же лаборатории. Они должны понимать, что требуют извинений не у тех.

Выслушав это, Тацуя замер в задумчивости. Единственным отличием от позы знаменитой скульптуры Родена было то, что его взгляд не был устремлен в пустоту.

— Может, традиционалисты считают восстание позорным или просто не имеют смелости восстать против правительства… В любом случае, поскольку они понимают, что их обида на «девятку» необоснованна, то они не боятся подвергнуться неожиданному нападению. Они должны знать силу тех, кто создан бывшей Девятой лабораторией. Вот почему не смеют напасть на волшебников «девяти» напрямую. Если они это сделают, то будут контратакованы магией «девяти», которую сами же и помогали создать.

Тацуя, должно быть, посчитал это забавным, так как злорадно усмехнулся.

— Ещё есть вероятность, что после ухода они перестали быть едиными. Поначалу лидеры каждой секты, скорее всего, успокаивали более молодых волшебников, которые были сильно недовольны. Когда это перестало создавать беспокойство, сторонники жёсткого курса, продолжавшие злиться на девятую лабораториею, остались в Наре, тогда как остальные ушли в Киото. Удивительно, но, может быть, разное местонахождение может быть лишь видимостью, возможно, они отличаются только этим. Преданны ли одному истинному наследию все традиционалисты? — спросил он у Минору.

— Ну… те, кто раньше был частью Девятой лаборатории, пришли не из одной секты, — кивнул тот.

— Из-за такой банальной причины они лелеют мелкую обиду десятилетиями? — Миюки глядела на Тацую с выражением лица, значившим не «я не верю», а «я не хочу верить».

— Ничего не поделаешь, раз осталась мелкая обида, ведь им удалось пройти весь этот путь.

Тацуя подразумевал, что если бы они действовали более враждебно, то были бы уже давно разбиты. Миюки, похоже, это поняла. Но это озадачило Минами:

— Тацуя-ниисама, — возможно, не было нужды притворяться перед Минору, но она на всякий случай использовала это обращение, — Я тоже считаю, что именно так и случилось, но… — у неё не было другого выбора кроме как заколебаться здесь из-за своего положения. Однако, побуждённая чувством долга, Минами не убежала от своих слов: — Если это правда, почему традиционалисты Киото наняли иностранцев, чтобы причинить Японии такой вред?

Минору посчитал её замечание резковатым. Тем не менее Тацуя ответил без задержки:

— Хотя это лишь моя догадка, но, думаю, они не хотят предпринимать реальных действий. Однако они вложили в Чжоу Гунцзиня так много, что пренебрегли благополучием общества.