Волна - [5]
, изучая в межсезонье медицину. В школе он всегда был отличником и, за что бы ни взялся, все у него получалось, — один из тех везунчиков, которых даже Бен в свое время даже презирал.
Видя, что ему никогда не достичь успехов своего брата, Роберт, видимо, решил, что не стоит и пытаться.
— Послушай, Роберт, — сказал Бен, — никто не ждет, что ты будешь вторым Джеффом Биллингсом.
Роберт кинул взгляд на Бена и принялся нервно грызть ноготь.
— Единственное, что от тебя требуется, — попытаться, — сказал Бен.
— Мне нужно идти, — сказал Роберт, глядя в пол.
— Я не имею в виду спорт, Роберт.
Но парень уже направился к двери.
Глава 3
Дэвид Коллинз сидел в открытом дворике рядом с кафетерием. К приходу Лори он успел проглотить половину своего обеда и снова начинал чувствовать себя нормальным человеком. Он посмотрел на Лори, поставившую свой поднос рядом с ним, но тут заметил Роберта Биллингса, который тоже направлялся во двор.
— Гляди-ка, — прошептал он, когда Лори села рядом. Они наблюдали, как Роберт, выйдя из кафетерия с подносом в руках, ищет свободное место. Собственно говоря, он уже приступил к еде и стоял в дверях с половиной хот-дога во рту.
За столом, который выбрал Роберт, сидели две девушки с курса истории мистера Росса. Как только Роберт поставил свой поднос, они вскочили и пересели за другой стол. Роберт сделал вид, что ничего не заметил.
Дэвид покачал головой:
— Наш местный неприкасаемый, — пробормотал он.
— Думаешь, с ним на самом деле что-то не в порядке? — спросила Лори.
Дэвид пожал плечами.
— Не знаю. Сколько я его помню, он всегда был довольно странным. Но опять же, если бы со мной так обращались, я бы тоже был довольно странным. Просто удивительно, как в одной семье могли появиться два таких разных брата.
— Я говорила тебе, что моя мама знает его маму? — спросила Лори.
— Его мама что-нибудь говорила о нем? — спросил Дэвид.
— Нет… Впрочем, однажды она сказала, что они его тестировали, и оказалось, что у него вполне нормальный IQ. Он никакой не дебил.
— Очень странно, — сказал Дэвид, возвращаясь к прерванному обеду. А Лори к своему обеду едва прикоснулась. Казалось, ее что-то сильно заботит.
— Что, Лори? — спросил Дэвид.
— Этот фильм, — ответила Лори. — Он не дает мне покоя. А тебе? Тебя это волнует?
Подумав минутку, Дэвид сказал:
— Волнует, конечно, — но только как что-то ужасное, произошедшее когда-то. Ведь это было давным-давно, Лори. Для меня это как часть истории. Ты не можешь изменить то, что происходило тогда.
— Но это невозможно забыть! — Едва надкусив гамбургер, Лори поморщилась и положила его обратно на тарелку.
— Но ты же не можешь всю жизнь ходить из-за этого как пришибленная! — сказал Дэвид. Он взглянул на недоеденный гамбургер. — Будешь это доедать?
Лори помотала головой. Фильм совсем лишил ее аппетита.
— Угощайся.
Дэвид угостился не одним лишь гамбургером, он прикончил еще и жареную картошку, салат и мороженое. Лори смотрела в его сторону, но глаза ее были далеко.
— Фу-у-у, — Дэвид вытер губы салфеткой.
— Хочешь чего-нибудь еще? — спросила Лори.
— Ну, сказать по правде…
— Эй! Тут не занято? — спросил кто-то у них за спиной.
— Я первая подошла! — сказал другой голос.
Обернувшись, Дэвид и Лори увидели, что к их столу с разных сторон приближаются Эми Смит и квотербек Брайен Аммон.
— Что значит — ты первая подошла? — спросил Брайен.
— Ну, это значит, что я хотела быть первой, — ответила Эми.
— Хотеть не вредно, — сказал Брайен. — Но вообще-то, мне нужно поговорить с Дэйвом о футболе.
— А мне нужно поговорить с Лори! — заявила Эми.
— Это о чем же? — спросил Брайен.
— О том, чтобы составить ей компанию, пока вы будете говорить о своем скучнющем футболе!
— Перестаньте! — сказала Лори. — Тут хватит места для двоих.
— Да с ними нужно место для троих, — сказала Эми, кивнув на Брайена и Дэвида.
— Хррр! — насмешливо хрюкнул Брайен.
Дэвид и Лори подвинулись, и Эми с Брайеном втиснулись рядом с ними. Эми была права насчет места для троих — Брайен приволок два полных подноса.
— Эй, — Дэвид хлопнул Брайена по спине, — что ты собираешься делать со всей этой жратвой?
Брайен, хоть и был командным квотербеком, не был таким уж исполином. Дэвид был на целую голову выше него.
— Я собираюсь набрать вес, — сказал Брайен, приступая к поглощению обеда. — В субботу мне пригодится каждый лишний фунт против этих парней из Кларкстауна. Они большие. В смысле громадные. Я слышал, у их лайнбэкера рост 6 и 3, а вес 220[4]!
— Не вижу причин для беспокойства, — сказала Эми. — При таком весе быстро бегать невозможно.
Брайен закатил глаза:
— Лайнбэкер не должен бегать, Эми. Ему нужно только давить квотербеков.
— Есть ли у вас шансы на победу в субботу? — спросила Лори. Она думала о материале для «Вестницы».
Дэвид пожал плечами:
— Не знаю. Команда сильно дезорганизована. Мы здорово отстали в освоении стратегии и прочего. Половина команды даже не ходит на тренировки.
— Да, — согласился Брайен. — Тренер Шиллер сказал, что выгонит всех, кто не является на тренировки. Но если он это сделает, у нас и вовсе не наберется игроков на игру.
Так как больше никто не изъявлял желания высказаться на тему футбола, Брайен принялся за второй поднос.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.