Волков тебе по следу - [41]
Бард немного оторопел.
— Ммм… А это как-нибудь можно проверить? — неуверенно поинтересовался он.
— Ну, разве что осмотреть самого Вайсбурне, — задумчиво протянул Кеане.
— Ты же не собираешься его раздевать? — напрягся Айрел, ожидая от собеседника чего угодно.
Салум промолчал, из чего бард заключил, что именно о чем-то таком тот как раз и размышлял.
Остаток дня Кеане провел в храме, перед посторонними изображая истовую набожность, каковой за ним никогда особо не водилось. Куда более внимательный, чем ранее этим утром, осмотр святого и его гроба не выявил ничего нового: дорогие одеяния укутывали тело по самую шею, делая исключение для одних лишь кистей рук, наполовину торчащих из вышитых золотой нитью рукавов. Чтоб добраться до плеч, пришлось бы снимать стеклянную крышку. Допрос жрецов, благожелательно отнесшихся к прихожанину, похвально заинтересованному в житие святого Вайсбурне и творимых им чудесах, тоже почти ничего не дал: голым покойного они и сами никогда не видели.
На следующее утро Кеане вызвался сопровождать гроб в Шессу, очень впечатлив этим как жрецов, так и Тришу, понятия не имевшую о его революционных теориях в области окиммологии: столь пламенной религиозности от него она не ожидала. Спустя несколько часов салум вернулся.
— Пошли, — велел он Айрелу, как раз собиравшемуся немного вздремнуть. — Там сейчас бард какой-то выступает. Мне нужно твое мнение.
— О чем? — Айрел не питал иллюзий, что его спутник вдруг заинтересовался музыкой.
— Пошли-пошли, — небрежно хлопнул его по плечу Кеане, не считая нужным отвечать на вопрос. — Из всех моих знакомых один лишь ты что-то понимаешь в песнях.
Идти никуда не хотелось даже ради какого-то концерта, однако вспомнив, как сам многократно эксплуатировал салума и в хвост, и в гриву, Айрел решил таки раз в жизни исполнить его просьбу. Тем более что больше тот его, вроде, особо никогда и ни о чем не просил.
— Ну? Что скажешь? — позже спросил Кеане, когда они вышли из шесского трактира, где и выступал заезжий бард.
— О чем? — повторил свой вопрос Айрел, так и не понявший, для чего он понадобился оружейнику.
С его точки зрения, тот вполне справлялся и сам, довольно успешно изводя выступавшего и простых слушателей постоянными заказами песен, посвященных святому Вайсбурне. Ладно хоть не афишировал, что пришел вместе с Айрелом: тот и так не знал, как объяснит Трише и саэ Орвеллу свой бездумный и бессмысленный выход в город.
— Об этих балладах, или как они называются, — немного сварливо отозвался Кеане, раздраженный непонятливостью спутника.
Запрыгнул в седло, собрал в руках поводья.
— Ну а что ты хочешь о них знать? — отвязал свою лошадь Айрел. — Песни, как песни. Обычные, ничего особенного. А ты на что рассчитывал?
Салум разочарованно промолчал. Бард почувствовал себя уязвленным: похоже, его компетентность только что поставили под сомнение. Подумал.
— Ну, из тех двенадцати, что мы сегодня прослушали, две, скорее всего, были написаны либо при жизни святого Вайсбурне, либо ненамного позже, — Айрел вставил ногу в стремя. — Или же это просто очень удачная стилизация, — оттолкнувшись от земли, забрался на коня.
— Ты их запомнил? — резко обернулся к нему Кеане.
— Ну… да, — пожал плечами бард. — Я на память не жалуюсь.
— Отлично. Тогда поехали.
— Ты с ума сошел? — уголком рта шепнул Айрел, стоя в главном шесском храме напротив гроба святого Вайсбурне.
Он начинал жалеть, что вообще согласился покинуть замок.
— Всё в порядке, — прошептал в ответ Кеане. — Жрецы меня знают, я им нравлюсь. Так что пой.
— Ты с ума сошел?! — злее прошипел бард, опасливо косясь на собравшихся в зале прихожан — очень многие жаждали увидеть легендарного святого.
— Просто подойди ближе, приклони колени и тихо спой пару строчек из какой-нибудь прижизненной ему песни. Никто тебя не услышит — я прикрою. И поторопись: скоро люди начнут нервничать, мы и так долго тут стоим.
Айрел прикинул, какая в храме должна быть акустика, и мысленно застонал. Безумные идеи Кеане с каждой секундой казались ему всё хуже и хуже. Вот обидно будет завалить всё дело с княжичем из-за того, что салума не вовремя переклинило на том единственном, что его волновало в этой жизни. «Хотя нет, — мрачно поправил себя бард. — Еще есть яблоки и хомяк». Впрочем, в одном он был согласен с оружейником: чем дольше они будут задерживать очередь, тем больше внимания к себе привлекут.
— Триша меня убьет и будет права, — уныло думал Айрел, подходя к гробу еще ближе.
Нервничая и волнуясь, он опустился на колени, склонил голову в показном благочестии, тяжко вздохнул и так тихо, как только мог, запел. Бард не имел ни малейшего понятия, чего этим пытался добиться Кеане, почти не сомневался, что ничего у того не выйдет, и совершенно не понимал, почему продолжает участвовать в этом более чем сомнительном деле.
Полушепча-полубормоча покойнику слова старинной песни, Айрел опасливо косился на жрецов — не слышат ли? Меховой воротник и шарф частично закрывали его рот от чужих глаз, еще сильней приглушая голос, стоявший позади Кеане наоборот довольно громко молился, отвлекая на себя внимание, однако музыкант всё равно боялся разоблачения. Потели ладони, колотилось сердце, в весьма прохладном храмовом зале становилось всё жарче и жарче.
Вот так, бывает, трудишься в серьезном государственном учреждении, спишь на работе, ворчишь по поводу невыносимых условий труда и, в общем-то, на жизнь не жалуешься. У тебя есть "остров" - внедренная в сознание зона рекреации, где можно укрыться от всего мира, развеяться и отдохнуть. Здесь тебе почти всегда рады, напоют, накормят, развлекут. Потом вся это идиллия рушится, а жизнь вдруг становится куда увлекательней и причудливей, хотя никто ее об этом не просил. Здесь будет рассказано о полном тягот и творческих кризисов пути простой книги-графоманки к вершинам писательского таланта, попугае с душой орла, становлении и развитии подполья там, где никто не ждал, удивительной судьбе Шиниромару-сама (Кяяяя!! Кяяяя!), а также прочих вещах и явлениях, как раз и привнесших излишней причудливости в прежде спокойную и счастливую жизнь.
Значит так. Кто не знает, сие является продолжением «Чужого добра» и завязано на нем гораздо сильней, чем я изначально планировала. Ну и кратенькая АННОТАЦИЯ. Если что-то неумолимо тянет тебя к черту на рога без видимых на то причин — ляг, полежи, авось пройдет. Ну или потом не жалуйся, что не удержался и поехал. Иди теперь до конца, раз уж вляпался. Никогда бы не подумал, что призраки могут настолько раздражать? Жизнь полна открытий. Как вернешься домой, первым делом упразднишь должность шута? Твоё право. Не, отбрыкиваться бесполезно, верные друзья всё равно за тобой увяжутся, ты и сам знаешь.
Как правильно спасать принцессу от дракона?! Ну что вы! Нет-нет! И в мыслях не было! Я еще не окончательно рехнулся, чтобы воевать с драконом. Лучше, скажите, как ее правильно воровать. А сеять панику и разрушения обязательно? Просто летать я как-то не обучен… И огнем плевать не умею. А хотя… Как, говорите, её спасать-то? Где я вам гнома возьму? А эльфы отродясь в наших краях не водились. Без них точно никак? Традиция, говорите? Есть определенные правила? Ну и тьфу на вас! Всё! Я пошёл! И не надо мне этого высокородного хлыща в няньки навязывать, сам разберусь как-нибудь! Не маленький!
«Голубя тебе на грудь» — проклятье, равноценное пожеланию смерти. Эта птица является эмблемой салумов — демонов, забирающих людей. Никто их не видел, никто не знает, как они выглядят, ими пугают детей, их боятся, в них не верят. К примеру, простой девушке, старающейся не говорить лишний раз, как ее зовут, нет до них никакого дела. У нее есть Цель — уничтожить самого популярного барда последнего десятилетия. А вообще, девочки, помните: опасно обижать маленьких слабых мальчиков. Они могут вырасти, прославиться и на всю страну опозорить ваше светлое имя в какой-нибудь мерзкой песенке.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.