Волки - [11]

Другой взгляд на Петин демарш сформировался в конторе. Снова чёрная машина везет его в ФСБ. Там полковник без лишних околичностей заявил, что если Седых думает отлежатся в дурке, то сильно ошибается. Враги народа машут кайлом в лагерях и приносят пользу государству. Потом его допросили. Он повторил версию о волках с телепатическими способностями и свойством быть невидимками для людей.

– Запомни, шпионы сидят, а не лежат! – на прощанье сказал полковник. – Свободен. (пауза, каких и в эмхатэ не делают) Пока свободен!

Петя снова вышел из конторы в сумерках души. Нет, времена сейчас цивилизованные. Раньше за разговоры о круглой земле или говорящих волках его бы просто сожгли.

Но была и разница между первым визитом в ФСБ и вторым. На крыльце конторы его встретили репортеры и он дал ещё одно интервью. Вот она слава! Петя прикидывал, сколько он ещё протянет на свободе, но эта задача была явно сложнее, чем его умственные способности. Поэтому он зашёл в бар, где ему бесплатно налили, почти как узнику совести. И налили ещё.

Протяжно завыли волки. Петя бежал по тёмному лесу и чувствовал, что его догоняют серые. Но, осознав себя в кошмаре, от страшного сна можно избавиться: можно зарубить волков лазганом (лазерным пистолетом), а можно проснуться. Седых выбрал второй вариант и благополучно разлепил веки. Он лежал в постельке. Один. Веста сидела за компом и обрабатывала фотки.

Петя стало стыдно. Он подошёл к любимой и предложил любые свои услуги.

– Отстань! – Веста мазнула его ладонью по лицу.

Рокер осознал свою никчемность, ушёл на кухню с бумагой и ручкой и стал сочинять завещание…

* * *

Как-то Петя ехал в автобусе (да, и звёзды рока Приозёрного ездят в автобусах, потому что метро в столице автономной области нету, от слова «совсем») и на одной из остановок в салон зашла фифа, такая вся из себя: «Вселенная крутится вокруг меня», наряд фифы должен был поражать окружающих, для этого на пальце сверкало золотое кольцо с чернением, запястье украшали такого же цвета часики, тулово обтягивал умопомрачительный жакет из меха тушкана, который жалко обтрепывать в автобусе, а ноги завершались замшевыми ботиками – грозой пыльных улиц. Трещала фифа по сотовому: «…мясо жёсткое не разжевать… (потом что-то про кота и питание, Петя так и не понял, кто не разжевал мясо – кот или фифа) мам… ну мам… у тебя есть деньги? Мам… ну дай денег, а то кредит за холодильник платить нечем…» – Седых чуть не сполз на пол от раздиравшего его смеха, слава Богу, фифа вышла из автобуса и больше он о её тяжёлой жизни ничего не узнал, а то мог бы запросто лопнуть.

В торговом центре или храме современного человека даже в середине рабочего дня наблюдалось большое количество бездельников. Ну ладно, Петю уволили, а кто остальные люди, почему они не трудятся на фабриках и заводах? А потом ещё эксперты трындят о падении ВВП. В одном из магазинов, где Седых искал дешевую рубаху белую, чтобы ходить на собеседования, а то ведь в косухе покажешься и тебя заклеймят сразу (разумеется, маскировка была нужна исключительно для тех людей, которые лично не знали Петю), он столкнулся нос к носу – волчье выраженьице! – с пресс-секретарем губернатора Алёной Северовой. Блондинка посмотрела сквозь Петю, она не заметила Петю, она отвернулась от Пети и пошла своей дорогой, а Петя пошёл своей. Оказывается, он уже персона нон грата или нерукопожатый, короче носитель заразных бацилл и с ним лучше не разговаривать даже через марлевую повязку. Рубаху Петя так и не нашёл и решил, что к лучшему – нечего выёживаться и истощать и так худой семейный бюджет.

Петя немного стыдился возвращаться домой. Веста работала в фотостудии, сделала там новые локации и снимала с утра до вечера, а что полезного сделал он? Ходил по магазинам якобы за рубашкой? Гнев вскипел и пламя лизнуло зрачки. Огонь в сердце вылился в песню. Песню протестную: «Скоро семнадцатый год!» Причём, как и песня Цоя «Перемен» песня Седых была не о политике, она про перемены внутренние, про то, что нельзя лежать на диване, как Обломов, но почему-то новую песню группы Corner связали с обстановкой в стране. Долой партию воров и буржуев, даёшь ещё одну революцию, которая сметет кровавый режим с лица земли! Ни о чём подобном Седых не помышлял, но его ремарки про бытовой характер песни никто не слышал. Людей вообще мало интересует автор, они хотят видеть в произведение то, что хотят и остальное их не волнует.

Всяк наш шаг отзывается в вечности. После того, как песню «Скоро семнадцатый год!» группа Corner исполнила с большим успехом, после того, как хит стали крутить на местных, а потом и на федеральных радиостанциях, после того, как энтузиасты замастырили анимэшный и минималистский клип… к Пете потянулись ходоки…

Сначала пришли некие личности в футболках с надписями на разных нерусских языках, уговаривали поддержать несистемную оппозицию, принесли пиво и чипсы (предварительное условие беседы, так как Петя находился снова в похмельном состоянии), предлагали деньги (неофициально, конечно). Седых пошёл к холодильнику за водкой (своей), поход дал возможность подумать. Он вспомнил отца, который ни разу в жизни не продался, он вспомнил некоторых песенных дел мастеров, которые в нашей стране поддерживали различные политические структуры. Дурацкое пиво, зачем он его пил? То ли дело водка – честно и бойко ударила в голову, не подвела, родимая! Седых не набивал себе цену, сразу отрубил: «Спасибо, ребята, но я сам по себе». Последовал намек, не страдает ли Петя от злых чекистов, мол, мы всё поймем, кровавый режим задушил горло независимой песне и всё такое… На что рокер возразил, что у него всё в порядке, просто он политически несознательный элемент. На этом и разошлись.