Волки с вершин Джамангры - [34]

Наверное, мне стоит расстаться и с Терезой. Ведь может пострадать и она.

– Знаете, Тереза… – начал я, лихорадочно придумывая причину для того, чтобы оставить ее одну. И выпалил первое, что пришло в голову: – Что-то мне совсем нехорошо.

– Не сказала бы, после того что недавно увидела. Так вы хотите отменить наше свидание?! Не получится!

Мы успели присесть на скамье в небольшой беседке, сплошь увитой девичьим виноградом, который надежно, как и сумрак, скрывал нас от посторонних глаз.

– И что вы молчите? Надеюсь, не подбираете слова, чтобы меня прогнать?

– Нет. И все-таки на какое-то время нам придется расстаться. Мне обязательно нужно принять ванну. Иначе пройдет не так много времени, и меня прогоните вы. Если только не захотите иметь дело с воняющим потом жеребцом.

– Так или иначе вы вскоре им станете, и уж я об этом позабочусь! – рассмеялась она. – Хорошо, на время расстанемся. Но предупреждаю вас, ждать я буду там, куда вы точно придете, если только не просидите здесь всю ночь напролет.

Тереза снова ушла незадолго до рассвета, и перед очередным визитом в Дом Истины мне удалось немного поспать. Действительно немного, потому что едва я забывался, как меня будил один и тот же сон – яркая вспышка света. Злой, невыспавшийся, с покрасневшими глазами, я и побрел на встречу с настоятелем. Едва выйдя из дома, столкнулся с Клаусом, который, можно было не сомневаться, только в него возвращался.

– Даниэль, можешь поздравить, моя мечта сбылась! – вместо приветствия радостно объявил он.

– Какая именно? Тебе удалось отыграться у того самого старика, который так лихо разнес тебя в пух и прах в доме полковника Брауса? Он что, тоже здесь? Почему не пригласил? Я бы с огромным удовольствием посмотрел на твой триумф.

Единственный известный мне случай, когда Клаус сыграл вничью, настолько он силен в шахматах.

– Даниэль! – Клаус покривился. – В тот вечер у меня ужасно болела голова. И вообще, при чем здесь шахматы?

– Тогда даже не догадываюсь.

– Ты знаешь, у меня все-таки случилось… на сеновале. Помнишь наш разговор?

Еще бы не помнить.

– И кто она? Деревенская простушка, которая не смогла устоять перед чарами великого игрока? Откуда ей о шахматах известно вообще? Кстати, как ты смог избежать восторженных объятий ее родственников с дубинами?

Сам не понимаю почему с моего языка срывались злые слова.

– Даниэль! И вовсе она не простушка. Светская дама, и ее род далеко не из захудалых.

– И как же ты смог ее уговорить? На сене?

– Смог, – кивнул он с тем видом, как будто ему ежедневно приходится решать задачи воистину вселенского масштаба, а это для него настолько плевое дело, что даже говорить смысла нет. – И ты знаешь, все было так, как я себе и представлял. Звездное небо, душистый запах трав, и мы вдвоем. Нет, все это стоило того, чтобы пережить!

Клянусь, глаза у него мечтательно закатились.

– И где ты его вообще нашел, на время арендовал сеновал?

– Ну, для этого нам пришлось выехать за город.

Я невольно усмехнулся, представив себе картину. Нет, не Клауса и его даму, когда они обнаженные барахтаются в сене, которое то и дело проваливается под ними. Наверняка за ним присматривали люди Курта Стаккера. Как бы Клаус ни стремился покинуть город незаметно для всех, не желая скомпрометировать даму, у него ни за что бы не получилось. И еще представил скучающие лица его стражей, ждущих, когда их принципал соизволит вернуться назад.

– Слегка тебе даже завидую. Только не вздумай предлагать мне совершить групповую поездку на луга. Боюсь, мою даму ни за что на подобное не уговорить.

– Да ну тебя! – Его слова прозвучали совсем по-детски. Таков он и есть, будущий наместник Клаундстона. – Кстати, куда ты в такую рань? И еще с сожалением вынужден констатировать, что выглядишь по-прежнему не очень.

– В Дом Истины.

Скрывать не было смысла. Хуже всего было то, что призрачный партнер, которого так и не смогла увидеть Тереза, сумел нанести мне рану. Не душевную, а самую что ни на есть телесную. Небольшую, едва заметную, больше похожую на царапину, но до встречи с ним у меня ее не было. Тем более расположена она на тыльной стороне левой кисти. В месте, которое постоянно перед глазами, и при всем желании не увидеть ее нельзя.

– Клаус, – остановил я сар Штраузена уже в спину. А когда он повернулся, торжественно произнес: – Обещаю, как только прибудем в Клаундстон и ты займешь место наместника, собственноручно забью твою спальню свежим сеном. Клевера много класть?

Истину в Домах Истины олицетворяет солнце. Не само по себе, но его схематичное изображение, отчасти похожее на то, как рисуют светило дети – правильный круг с расходящимися от него лучами. Правда, лучей всего пять. Толстые у основания и сходящиеся затем в острые углы. И толкование куда уж проще – ведь именно свет и находит истину, которая любит прятаться во тьме. Предрассудков, неверных представлений, попросту заблуждений, ложных истин и так далее.

На этот раз настоятель Дома принял меня в другом помещении, воистину огромном и с высоченными сводами. На одной из стен, единственной глухой, сразу над алтарем и находился знак солнца. В зале было светло из-за гигантских, разноцветных витражных окон, но круг, его изображающий, а также лучи, казалось, светились изнутри. Что, впрочем, совершенно не указывало на то, что подсветка магическая. Вполне возможно, особенности архитектуры, когда лучи настоящего солнца каким-то образом проникают на внутреннюю сторону изображения. Зал был полон выстроенными в полукруг каменными резными скамьями, и центр воображаемого круга сходился точно на алтаре. И еще здесь должно гулять эхо. Но нет, ни звук наших шагов, ни голоса не отдавались нигде.