Волки с вершин Джамангры - [33]

– И вот еще что, господин Ставличер. Давайте пробежимся по технике владения ею так, как будто имеете дело с неофитом. То есть с самого начала. Прошу вас, без всякого снисхождения.

– Договорились. – Он широко улыбнулся. – Будьте уверены, сейчас я вас погоняю! – И не удержался от шутки: – Готовитесь так, как будто собрались взяться за пиратское ремесло.

– После Гласанта весь остаток пути в Клаундстон наверняка пройдет по морю, и хочу показаться среди моряков своим, – в свою очередь, пошутил я.

Клаус, Виктор и Александр за ужином отсутствовали. Было понятно, они пропадают в городе, среди собравшейся на праздник толпы. Не было и Терезы. Но был хозяин дома – замечательный собеседник, и потому скучать мне не пришлось. Затем я сделал вылазку в город сам. Поглазел на заезжих клоунов с акробатами и факирами, попробовал наконец не раз рекомендованное мне вино из ежевики. Своеобразное, но приятное на вкус. Купил с лотка огромный, густо посыпанный маком калач и отдал его какому-то мальчишке с голодными глазами. Народ веселился так, как будто завтра должен наступить конец света и у него была последняя возможность отвести душу.

Так и не встретив ни сар Штраузена, ни его спутников, я вернулся в дом бургомистра, улегся в своей комнате на кровать и стал размышлять, стоит ли мне встретиться с Терезой. Предупреждение Ставличера было лишено всякой двусмысленности, и к его словам стоило прислушаться со всей серьезностью. Подумал-подумал и пошел в сад, благо что наступил урочный час. Нашел себе оправдание – необязательно увлекать ее в свою спальню, достаточно и милого общения. Иначе со скуки и челюсть недолго вывихнуть.

– Тереза, – окликнул я девушку, почему-то облаченную в темный плащ с накинутым на голову капюшоном. – Вы куда-то собрались?

Небо было звездным, и на нем не имелось ни малейших признаков того, что вскоре оно разразится дождем. Или Тереза таким образом желает не попасться на глаза тем, кому не положено? Не лучше ли тогда спрятаться в тени, но не застыть посередине выложенной глазурованной плиткой площадки, кстати своей круглой формой похожей на маленькую арену?

Тут-то и ждала меня неожиданность. Девушка, оборачиваясь, рывком сорвала с себя плащ и оказалась вовсе не Терезой. Мало того, мужчиной, и хуже всего – давно уже мертвым.

– Сар Каглас?! – не веря своим глазам, спросил я.

– Именно! Тогда нам помешали, но не сейчас!

И я едва успел выхватить шпагу из ножен, чтобы парировать его мгновенный выпад. Моего противника не должно быть в живых, его убили в Брумене, накануне нашей несостоявшейся дуэли, в тот самый вечер, когда я сам лишь каким-то чудом не расстался с жизнью. Не должно, но тем не менее вот он, здесь, атакует яростно и изобретательно. С такой быстротой, что, случись наша дуэль тогда, мне прежнему ни за что бы ее не пережить.

Этот вдруг воскресший мертвец не давал ни секунды передышки, нападая снова и снова, и я никак не мог достать его хотя бы самым кончиком шпаги. Мы кружились, звон стоял такой, что, казалось, еще немного – и он сольется в единый громкий и протяжный звук. И я отчетливо понимал: пройдут какие-то мгновения, и мне уже не удастся сдержать его бешеный напор.

Все закончилось так же внезапно, как и началось.

– Браво, Даниэль! – раздался спиной голос Терезы. – И еще раз браво! Это было потрясающее зрелище.

Я тряхнул головой, завидев, что моего противника больше нет. Он просто исчез, растворился, как будто его никогда и не было. Все еще не веря в происходящее, я огляделся по сторонам. Тереза все так же изображала бурные аплодисменты.

– Даниэль, в ожидании меня вы решили развлечься? Я опоздала и корила себя, честное слово. Но как вы двигались! Порой мне казалось, что даже не касались земли. Нисколько не сомневаюсь, будь перед вами любой соперник, вы легко победили бы его.

Слушая Терезу, я продолжал озираться. Сар Кагласа нигде не было видно, впрочем, как и брошенного им на землю плаща.

– Мой брат, Гильмор, тоже частенько дерется с воображаемыми соперниками. Он называет это боем с самим собой. Но в сравнении с вами – он увалень, так ему и скажу.

Последние слова ударили по голове так, что она едва не дернулась. Ведь их нельзя было трактовать иначе, что мой противник тоже существовал только в моем воображении. И еще становилось понятно, почему никто сюда не прибежал на яростный звон клинков. Да потому что их не было, Даниэль! Здесь вообще никого не было, кроме тебя!

– Что с вами, Даниэль?! У вас такой взгляд! Вы все еще на меня сердитесь? Клянусь, искуплю свою вину всем, чем только смогу. Что же вы молчите?

– Нисколько не сержусь, Тереза, совсем не сержусь. И очень-очень рад, что вы все-таки пришли. – «Чтобы избавить меня от того, что нельзя назвать иначе чем очередное помутнение рассудка».

Поединок, как выяснилось – с пустотой, тенью, вымотал меня настолько, что мелко подрагивали руки, ноги и все не хватало воздуха отдышаться. И еще я чувствовал, что весь мокрый от пота. Не самое подходящее состояние для свидания с дамой, с которой предстоит провести ночь. Теперь уже точно, вне всяких сомнений, чтобы не остаться в одиночестве, когда мысли о возможном безумстве будут преследовать меня, не отставая ни на шаг. Бренди тут не помощник, Клаус по-прежнему где-то пропадал, а выйти в город нельзя из-за опасения, что приступ повторится и не покажутся ли мне тогда врагами празднующие люди, и не начну ли я убивать их одного за другим. Пока не убьют меня самого. Или не скрутят, чтобы затем я пришел в себя и осознал весь ужас того, что содеял.