Волк за волком - [29]

Первым вопросом Мириам было не Как? или Почему?. Вместо этого она запустила пальцы в свои черные кудрявые волосы и спросила:

— Доктор знает?

Яэль покачала головой.

— Можешь опять выглядеть так, как этим утром? — спросила Мириам.

Яэль видела это пастельное арийское лицо, — ее, но в то же время совсем чужое — урывками. В отполированном лезвии скальпеля, в стеклах очков доктора Гайера, в размытых лужицах воды в уборной. Она закрыла глаза и попыталась соединить все эти фрагменты воедино, как пазл.

— Хорошо, — прошептала Мириам, когда трансформация закончилась. — Оставайся такой. Никому не показывай своих способностей. Особенно доктору.

— Почему? — спросила Яэль. Она вспомнила то утро, когда мама не проснулась со всеми, утро, когда доктор Гайер увидел трансформацию и так обрадовался, что подарил ей целую коробку конфет.

Она и представить не могла, что он сделает, когда увидит такое.

— Это… — Мириам на секунду остановилась. — Это нечто особенное. Это может помочь тебе выбраться отсюда.

— У сосуда отличный уровень прогресса. В течении последних нескольких месяцев я ввел ей инъекции различных манипулятивных соединений. Как мы видим, меланин и уровень пигмента отреагировали соответственно задуманному.

Сосуд. Ее повысили. Она уже не была предметом или заключенным. Она была носителем, приютом для заболевания.

Доктор Гайер и два офицера собрались в полукруг перед каталкой. Новоприбывшие не представились Яэль, но она услышала их имена в ходе разговора. Один из них — Йозеф Вогт, коммандир лагеря смерти. Другой, Генрих Гиммлер, представитель из Берлина, пахнущий, как крем для обуви и гель после бритья. Их лица были лишены всякой эмоции, в то время как они изучали девочку на каталке. Голубые глаза и светлые волосы.

— Она действительно выглядит… арийкой, — отметил Гиммлер, человек с огромным количеством медалей и звезд на погонах. — Подозрительно правдоподобно. Как именно это работает?

Руки доктора Гайера были вытянуты вперед, прямо как в день первой встречи с Яэль. Поза ангела. Только в этот раз он не приветствовал, а демонстрировал ее.

— Я вводил сосуду инъекции соединения, созданного мной для подавления активности меланина. Это, конечно же, влияет на ее волосы, глаза, кожу. Можно сказать, это химическое отбеливание изнутри.

— И никаких побочных эффектов?

— Начало введения характеризуется довольно тяжелыми последствиями: высокая температура, отслойка эпидермиса. В конце концов это ведь инфекция. Но если сосуд достаточно силен и преодолевает вирус, дальнейших побочных эффектов не наблюдается.

Брови Гиммлера взлетели вверх.

— Никаких? Совсем?

Никому не показывай. Яэль была рада предупреждению Мириам. Рада, что доктор Гайер покачал головой. Рада, что хранила в себе то, что ни один из этих мужчин не мог тронуть, отнять, уничтожить.

Вогт кашлянул, прочистив горло, поправил очки и заговорил:

— Могу ли я спросить, доктор Гайер, каков смысл данного исследования? Можно поменять ее внешность, переодеть и вывести в люди, но грязная кровь все еще течет по ее венам. Она не чиста.

Глаза Яэль опустились, остановившись на ремнях отполированных до блеска сапог Гиммлера. Полы к их приезду начистили чуть ли не до дыр. И только ее воспоминания хранили память о темных разводах крови.

Она задумалась, такого же ли цвета их кровь, «чистая кровь»?

— Соглашусь, командир Вогт, — кивнул доктор Гайер. — Но вы только подумайте о возможностях! Если еврейский мальчишка может выглядеть, как чистокровный ариец, то что говорить о всех нас? То, что могло потребовать десятки лет, будет достигаться парой инъекций! Те из нас, у кого безупречная родословная, но не такая удачная внешность, можем ее заполучить. Даже сам Фюрер…

Глаза обоих слушателей расширились, и доктор Гайер осознал свою ошибку. Он заглушил конец фразы кашлем.

Гиммлер нарушил тишину:

— Восхитительная работа, доктор Гайер, и я лично очень заинтересован в ней, буду честным. Но нам необходимо больше доказательств, что этот сосуд не является исключением из правила. Вам придется протестировать больше сосудов, прежде чем мы сможем рассмотреть инфицирования населения. Возможно, если ваши эксперименты продолжат давать плоды, мы представим вас в Берлине. Думаю, эксперимент 85 подает большие надежды. Продолжайте в том же духе.

Яэль не смотрела на мужчин и уставилась глазами в пол. Она боялась, но не их, а того, что не сможет сдержать черноту внутри себя и трансформируется.

Командир Вогт пристукнул каблуками обуви, давая понять, что хочет уйти.

— Джентльмены, прошу извинить меня. Сегодня день рождения Бернис, и я обещал жене вернуться домой к званому ужину.

— Ваша дочь! — голос Гиммлера стал мягче. — Сколько ей лет?

Яэль подняла на них глаза и увидела, как изменились черты лица командира. Он достал из кармана кошелек и протянул мужчинам портрет Бернис, и даже Яэль увидела девочку. Ее глаза были светлые, волосы кудрявые, почти как у Мириам. На левой щеке красовалась маленькая родинка.

Яэль запомнила фотографию, повторяя все детали у себя в голове.

— Ей исполняется семь. Моя жена готовит шоколадный торт из семи коржей, ее любимый.

Шоколад. Весь торт шоколада.