Волк в овчарне - [7]

Шрифт
Интервал

- Я поспорила со своими сестрами на золотой дукат, что сама переплыву реку.

- Честное слово, синьорина весьма решительна и любит рисковать. Вот только советую тебе судьбу не искушать, но воспользоваться моим предложением.

- И что это за предложение?

- В паре сотен шагов вверх по течению у меня имеется лодка, на которой я легко переправлю синьорину на другой берег.

- И сколько это будет стоить?

- Самое большее – чмокнуть в щечку.

На это я согласился, совершенно не предполагая, что термин "чмокнуть" может быть таким же растяжимым, как панталоны, что носят султанские наложницы. Едва лишь мы отбились от берега, Ахилле, вместо того, чтобы плыть на другую сторону, направил лодку к покрытому лесом острову, в то же самое время пожирая меня взглядом и расписывая комплименты. До меня мигом дошло, к чему это он клонит.

- А синьор ведь обещал меня на другой берег доставить… - плачущим тоном начал я, только тот насильник, не обращая внимания на мои протесты, весла бросил и ко мне придвинулся, одной рукой облапав в поясе, вторую же пытаясь сунуть мне между ног, чего, ясное дело, я позволить ему не мог, и не только из чувства приличия.

В общем, заехал я синьору Петаччи делия Ревере в рожу так, что тот свалился в воду и, пока, фыркая и кашляя, он не выплыл на поверхность, я быстро удалился вместе с течением По, пропуская мимо ушей мольбы и просьбы, чтобы я остался и не стал виновником физической и духовной смерти такого замечательного молодого человека, ибо, только лишь увидев меня, он воспылал любовью.

На другом берегу я быстро дождался карету il dottore, который заявил о моей правоте, когда я выбрал дорогу вплавь, поскольку на мосту их тщательно проверяли, разыскивая, в особенности, людей, в чем стражникам помогали громадные псы, привезенные герцогом Феррары с севера.

Я надеялся, что это событие останется в моей биографии только лишь забавным эпизлдом, хотя – как утверждал мой Учитель – синьоры делиа Ревере были из тех людей, с которыми задираться не стоило. Старый Галеаццо Петаччи был кондотьером, ответственным за смерть множества невинных людей, сам он от обычного siccarо, через должность capitano группы наемников, служивших самым различным хозяевам, добрался до титула барона с должностью камергера папского двора. Сын его, если хотя бы отчасти унаследовал характер отца, должен был быть тем еще бандитом, и уж наверняка – что он как раз и доказал – распутником.


* * *


Венеция. В последующие годы я неоднократно посещал этот необыкновенный город среди лагун, но первое впечатление всегда остается самым сильным. До конца своих дней я буду помнить момент, когда с борта нашей лодки, обогнувшей купу растительности и плывущей со стороны Кьоджи, я неожиданно увидал это чудо, дерзко вырастающее из глинистого основания над поверхностью воды – лес, башни и колокольни, с толкучкой домов, напирающих один на другой в многовековом сражении, с тысячами лодок, галер и судов, шастающих по лагуне словно работящие пчелы вокруг гигантского улья.

Жилище мы сняли возле церкви Сан Паоло, возведенной, как говорят, еще в VIII столетии, когда Венеция, последний refugium (убежище – лат.) обитателей близлежащей суши, убегавших от варваров на болотистые островки, только лишь начинала свой марш к величию. Лишь краткая прогулка отделала нас от возведенного недавно, но уже знаменитого моста Риальто, необычной епменной конструкции, заменившей предыдущий деревянный мост со средней подъемной частью. Тому мосту было уже много лет, когда во время карнавального парада, который венецианцы так любят, он завалился под тяжестью собравшейся на нем толпы. Я даже сделал углем эскиз той трагедии. Образ того же события написал и темперой, но уже через пару лет. Черпая вдохновение и "Пожара Борджо" Рафаэля, я пытался передать мгновение, в котором ломается не только мост, но и замечательное настроение сановников, наблюдающих из окон дворца шествие лодок на Канале Гранде. Эскизно изобразил я и панику среди дам и кавалеров, плывущих в гондолах, когда вся конструкция валилась им на головы, те отчаянные действия зевак и перекупщиков, чтобы не рухнуть в воду, ну и последние судороги тонущих. И хотя я напрягал все свое воображение и естественный дар умелой руки, разве мог я полностью передать движение, крики, не говоря уже про запахи пыли, рыбы, соли и смерти?

- Думаю, что ты родился слишком рано, Альфредо, - сказал Учитель, когда со вздохом, выдающим чувство неудовлетворенности, я показал ему свои рисунки. – Когда-нибудь твои мечты о фиксации текущего мгновения с возможностью его повторного осмотра станут возможными и несложными.

Я посчитал эти его слова шуткой, забывая о том, что если il dottore провозглашает какое-то предсказание, он никогда не шутит.

Я понятия не имел, сколько еще времени мы будем забавляться в Венеции. Каждый день мой Учитель приклеивал себе седую бороду и пейсы, переодевался в одеяния ученого-еврея, после чего отправлялся на серверную окраину города, где располагались местные иудеи, иногда эту окраину называли Гетто от стоявшего там когда-то кирпичного завода. Не желая тратить время понапрасну, после пары дней, когда я бегал в дамском платье и в компании Магога (чтобы тот гонял настырных ухажеров) по церквям, переполненным шедеврами изобразительного искусства, и осматривая дворцы с улицы, решил я усовершенствоваться в живописном умении и найти работу в мастерской кого-нибудь из венецианских художников. Там, впрочем, я у не собирался переодеваться.


Еще от автора Марчин Вольский
Пес в колодце

Марчин Вольский пишет очень много, но, к сожалению, у нас его знают мало. В его багаже и серия триллеров о покушении в Смоленске, и несколько антиутопий, и несколько альтернативных историй Польши. Кстати, если вы смотрели фильм "Сексмиссия", то он создан по одной давней повестушке Вольского… Жанр "Пса в колодце" сложно определить: это и социальная фантастика с серьезным религиозным оттенком (исправление современного мира посредством нового Христа…), и своеобразная альтернативная история Италии позднего ренессанса.


Реконкиста

Вторая часть трилогии Марчина Вольского. Очень легко причислить ее к жанру "альтернативной истории" и "авантюрной фантастики", поскольку в ней имеются как исторические личности (возможно, из альтернативной истории): Ришелье, Мазарини, Сирано де Бержерак, пришельцы из космоса с невообразимыми технологиями и головокружительные приключения в стиле Индианы Джонса. Но очень силен в книге мотив поиска путей существования науки и религии, возможностей сделать прогресс "более человечным".


Авторский вариант

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Агент Низа

Как должен вести себя тридцатипятилетний мужчина, холостяк с умеренными недостатками, работающий в Секции рекламы крупного международного консорциума по торговле различными материалами, при виде чека на свое имя, выписанного на миллион долларов?Конечно же бросить все дела и отправиться за наследством, полученным от неизвестных родственников. Однако, жизнь не так проста, как кажется, и порой преподносит удивительнейшие сюрпризы. Оказывается, Мефф Фаусон – потомственный сатана. И теперь у него впереди – задание из недр Ада.


Рекомендуем почитать
Ангелёны и другие. Сборник рассказов

В сборник вошли рассказы и переводы, опубликованные в 2017—19 гг. в журналах «Новая Юность», «Урал», «Крещатик», «Иностранная литература», «День и ночь», «Redrum», «Edita», в альманахе «Мю Цефея», антологии «Крым романтический».


Испано-американская война в мире императора Владимира

Попаданец в великого князя Владимира Александровича (см. «Император Владимир» Рустамов Максим Иванович), который меняет историю России, а значит и мира, решает вмешаться в испано-американскую войну. Это ветка от «Императора Владимира» Максимова Р.И. Попаданец вмешивается в испано-американскую войну. Почти все действующие лица реальные. Уважаемые читатели, это ещё черновой вариант, так, что судите, но не строго. В книге используются материалы и фрагменты из работ Н.Митюкова, Я.Г.Жилинского.


Шакренионская дилогия

Добро пожаловать! «Приятный у него голос», — вдруг подумала Валя. — Консилиум состоится завтра, когда прибудут все делегаты триумвирата, а сегодня я проведу для вас экскурсию и покажу наши достижения на пути преодоления экологической катастрофы… Валентина следовала за ним словно во сне… Среди толпы, но как бы отдельно, сама по себе… А взгляд раскрасавца самрай-шак то и дело останавливался и задерживался на землянке, когда тот оборачивался… Якобы случайно… И в ясных прозрачных небесно-голубых глазах даже и не проскальзывало никакого предубеждения или враждебности.


Параллельная цивилизация

Вы задумывались — как вас видят со стороны? Не задумывались — как вас воспринимает, например, ваш кот? Может, все ваши волнения и страсти он считает безумствами своих двуногих слуг? Взглянуть на наш мир через призму восприятия представителя иной цивилизации поможет этот рассказ, где за жизнью людей наблюдает их питомец. Рассказ выходил в журнале «Загадки XX века» № 15 за 2017 год.


Балтийская Регата

Герою книги судьба, из рук погибшего СМЕРШевца Балтфлота далекой войны, даёт шанс прожить новую, длинную жизнь. Но необходимо спасать цивилизацию людей. В команде это легко. Автор в пародии связывает слухи об нацистской Антарктиде и полой Земле с собственной точкой зрения на происхождение и смысл существования людей. Освещает тёмные стороны истории и современности. Объясняет природу времени, возможную причину всеобщей гибели и возможность защиты человечества только в совместных действиях людей разных рас и политических взглядов.


АнтиМатрица. Президентский самолет летит в Палачевск

Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».