Волк в овчарне - [36]

Тем временем, компания пана Скиргеллы, приятное и полезное, когда нужно было путешествовать или защищаться перед настырными перекупщиками или воришками, которых здесь хватало, начинала нам не сколько тяготеть, сколько мешала нам в реализации планов. Совместно мы еще посетили пирамиды, забравшись на вершину самой высокой из них. Леннокс как-то отговорился, пожаловавшись на то, что у него случаются головокружения, и остался внизу со священником. Так что забрались мы тогда вчетвером: пан Скиргелла, Алонсо, Гог и я, добравшись на небольшую площадку на вершине, где могло спокойно разместиться трое.

Литвин, явно взволнованный, уставившись на расположенного ниже пирамид Сфинкса, говорил, что чувствует себя так, словно бы на него глядят все те века и события, что когда-то разыгрались здесь. Я же предпочитал разгонять воображение уж настолько, потому что, в первую очередь, должен был бы увидеть тех бредущих тысячами арабов, которых заставили работать в пользу фараона, умирающих под палящим солнцем, раздавливаемых падающими на них скальными блоками.

А то, что традиция рабства до сих пор не умерла, мы убедились, посетив в четверг (второй после понедельника торговый день) главный местный торг, который здесь называют bizzar или же suk. По своему размеру, говорливости и разнородности он превышал все, что до сих пор я в своей жизни видел. А было здесь, похоже, все: начиная с оружия, как холодного, так и огнестрельного, ковры, посуда, украшенная по восточному обычаю драгоценными камнями, лампы, водные трубки (которые здесь назывались наргиле), заканчивая свежими и засахаренными фруктами самого различного вида. Хватало здесь и животных: лошадей, верблюдов, обезьян и котов, самой разнообразной птицы. Если и могло чего не хватать, то, разве что, женщин среди продавцов и покупателей, так как их, как во всех странах, признающих религию Пророка, держали по домам, где они сквпозь узенькие решетки, сами невидимые снаружи, могли глядеть на город. А если какая из них должна была выйти, то исключительно в компании мужа или двоюродного брата, закутанная с головы до ног, что только лишь взгляд миндалевидных глаз, поблескивающих в узенькой щелке, мог дать представление о красоте местных дам.

Отсутствие женщин мы смогли многократно вознаградить, когда пришли на торг невольников, где продавали негров, как привезенных из глубин Африки, так и местного развода. Было их сотен семь, а женщин – разве что на сотню меньше. Все голые, если не считать кусочков ткани, которыми взрослые прикрывали срам. Впрочем, когда находился купец, то без всякого стеснения он эти тряпочки задирал, товар, словно кур щупал и в рот, словно лошади, заглядывал.

Охватила меня страшная жалость по этой причине, ибо, согласно учению нашей церкви, это были люди – хотя и негры; с другой же стороны, охватило меня отвращение, когда поближе глянул я на уродство каждого из этих рабов: уши проколоты, губы, с воткнутой в них палочкой или кружком, растянуты до самого подбородка, носы кольцами или шариками растянуты…

Вынюхав в пане Скиргелле покупателя, торговцы набросились на него, предлагая ему сделать покупку на ломаном итальянском. А нас часто предупреждали, что христианам, хотя и разрешалось покупать невольников, под карой смерти было запрещено их вывозить. Хотя, как узнал Алонсо, любой закон можно было обойти. К примеру, можно было составить договор, что невольника вывозишь для проживающего в Европе мусульманина, и, осуществив все необходимые оплаты, сделаться владельцем чернокожего слуги или служанки.

Пан Скиргелла ничего покупать не спешил – он отрицательно махал руками, крутил головой, но торговцев это не отпугивало. Под конец они показали ему Майю – истинную Венеру. Девочке могло быть лет тринадцать, не больше, зато фигура ее была привлекательней, даже чем у Симонетты Веспуччи. Было в ней очарование длинноногой газели, еще более усиленное ее огромными, как у серны, глазами. Груди у нее были мелкие, совершенной формы, и на вид твердые, словно незрелые яблочки. К тому же, среди ее предков кто-то, несомненно, был европейцем, так как коже у нее была светлой, словно падевый мед, а волосы прямыми, совершенно не курчавыми, хотя и черными будто вороново крыло.

Купец заметил нашу заинтересованность, потому что начал наступать на пана Скиргеллу с удвоенной энергией, умело отпихивая священника Станислава, который что-то усердно пытался нашептывать литвину в ухо.

- Это истинный раритет, еще не познавший мужчины, - плотоядно облизываясь, расхваливал товар купец. – Быть может, вельможный господин желает проверить?

При этом он добавил, что при расчете мог бы взять у нас Гога, который, хотя и небольшой ростом, привлекал множество взглядов своими широкими плечами, и это предложение у самого нашего слуги будило явную злость.

Тем временем взгляд девушки, чрезвычайно внимательный и наполненный особенный интересом, изменился буквально в умоляющий, когда у нас появился соперник: жирный, старый турок, только что сошедший с носилок. И он с места предложил за молодую рабыню десять турецких червонцев.

К моему изумлению, я услышал голос пана Сиргелло, слова которого переводил Алонсо: