Волк в овчарне - [21]
Как только девица уснула, через кухню я отправился к жилым комнатам; дом был большой, мрачный, но в маленьком салоне был виден мерцающий огонек. Кто-то поставил подсвечник и на камине. Но, сунув голову в приоткрытую дверь, я сориентировался в том, что нигде никого нет. Сгоревшая до конца свеча и отложенная книжка указывали на то, что кто-то читал допоздна, после чего, усталый, отправился на покой.
Неожиданно я почувствовал болезненный укол и понял, что к шее мне приставили стилет.
- Вор? – спросила мадам де Вандом; в ее голосе я не услышал ни страха, ни злости.
- А госпожа поверит мне, если скажу, что нет? – ответил я.
Нажим клинка ослабел настолько, чтобы я мог повернуть голову. Агнесса в шелковом неглиже, на который она набросила лишь домашний халат, все так же держала кинжал в руке, но глаза ее выражали не страх, а исключительно любопытство.
- Ах, так это вы, - произнесла она тем тоном, которым обычно приветствуют прекрасно знакомых в течение многих лет людей. Она отложила оружие и указала место на шезлонге у камина. - Присядьте, месье. – Не раздумывая, она налила мне вина, не забывая и о себе. – Мне было любопытно, когда же месье меня наконец-то найдет?
- Не может быть! Вы знали, что я вас разыскиваю?
- Париж не столь уже большой город, как кажется провинциалам. Вы же проявили крайнюю неосторожность, расспрашивая обо мне и раздавая направо и налево портреты герцога де Вандом. Признаюсь, весьма удачные, если говорить о красоте и характере.
Агнесса засмеялась и бросила на стол один из моих рисунков с мужем-павианом. Я же, признаюсь, глядел только лишь на нее и – могу поклясться – в отсветах пламени из камина, то ярче, то тусклее, хозяйка казалась мне неземным привидением. Опять же, раскрытый халат и пенюар раскрывали больше, чем заслоняли, вызывая у меня самое настоящее головокружение.
- Я всего лишь… позволил себе… - начал заикаться я, совершенно застыженный.
- Можете не оправдываться, ведь ситуация совершенно ясная. Месье вел собственное следствие, я – собственное. Поэтому я знаю, что имею дело с юным ассистентом знаменитого il dottore, с талантливым художником, которого зовут Альфредо.
- Это правда.
- Хорошо, давайте продвинемся дальше и установим, что влечет нас друг к другу? Хотя, мне кажется, что здесь нечего особо устанавливать, ибо мы знали уже все, встречаясь на ступенях собора. Вам нужна любовница, а мне – любовник. Сложно искать более прозрачную ситуацию. К тому же, по словам моей Маргошки, ваше умение равняется вашему же остроумию.
* * *
Квартира il dottore находилась в то время на Острове Святого Людовика, в течение всех средних веков служащего выпасу скота, теперь же плотно застроенном, и размещалась в узком каменном доме, стиснутым словно лепешка между двумя более новыми домами. Небо только начало розоветь, когда я возвращался – опьяненный любовью, все еще чувствуя ее вкус и ее запах. Я бы охотно остался и дольше, но Агнесса посчитала, чтобы я ушел перед рассветом. Я понимал ее соображения, а кроме того не собирался ожидать, чтобы увидеть, что случится, когда Марго проснется и сориентируется, в какие это игрушки я играл всю ночь с ее госпожой.
Уже сам факт, что двери в дом я застал незапертыми, возбудил мое беспокойство. Но как только сделал шаг дальше, истинный ужас поднял мои волосы дыбом. До меня дошло, что нас посетила смерть, то есть, поначалу я почувствовал ее вонь – смесь запахов крови, мочи и фекалий, смешанных с душком оружейного пороха. Я зажег факел у подворотни, и моим глазам показалась куча трупов, валяющихся на лестнице. Шесть или семь мужчин, одетых довольно паршиво, образовывали истинный курган смерти. Умерли они недавно, так как тела еще недостаточно остыли. Разбрасывая их, я добрался до лежащего на самом низу Магога. Великан ужасно исколотый многочисленными клинками, еще жил, лишенный же бремени трупов, он глубоко вздохнул и – узнав меня – воскликнул:
- Спасай хозяина!
Я побежал по лестнице в комнату il dottore. Там я застал Гога, вооруженного, словно для новой столетней войны. Мой наставник, ужасно бледный, полулежал на застеленной шкурами лавке, а окровавленный бинт, окутывающий его плечо, показывал, что клинок нападавшего настиг и его.
- По крыше пробрался, - произнес он, увидав меня, слабым, но уверенным голосом, указывая на валявшееся в углу скрюченное тело. – Нападение в прихожей должно было лишь отвернуть наше внимание. Меня он атаковал, когда Гог побежал поддержать Магога. По счастью, я не забыл умения метать ножи, только он и так успел поцарапать мне плечо…
- И слава богу, что не серьезней, - сказал я, направляясь к трупу. Убийце, худому и жилистому как старый петух, должно быть лет сорок, по виду он был похож на мавра или турка, загорелого под солнцем юга. Правда, о его красоте сложно было чего-то сказать, поскольку никто с выпученными глазами, оскаленными зубами и ножом, торчащим из шеи, аппетитно не выглядит.
Il dottore спокойно переждал, когда я закончу осмотр, после чего добавил, что совершенно неважно, где его царапнули, поскольку он более чем уверен, что клинок убийцы был отравлен.
