Волк с Уолл-стрит 2. Охота на Волка - [31]
Я остановился, испустил глубокий вздох и сказал с оттенком грусти в голосе:
– По правде говоря, я задолго до этого понял, что совершил ошибку. Я знал это еще в детстве. Кого я обманывал? Мне не хватило бы терпения так долго учиться.
Я смиренно склонил голову:
– Я родился только с частью нужных качеств. Я был чертовски умен и прекрасно умел болтать, но мне не хватало терпения. Я хотел быстро стать богатым, хотел все получить немедленно. Это стало причиной моего падения. А начав каждое лето зарабатывать так много денег на пляже, я уже почувствовал вкус крови. Катастрофа была неминуема. Я был похож на высококлассный гоночный автомобиль, который мчится вперед по автостраде со скоростью двести миль в час: я был должен или выиграть гонку, или же разбиться и сгореть, словно космический корабль. События могли пойти по одному из этих путей.
Я поджал губы и с суровым видом покачал головой:
– Ну, к сожалению, моя интуиция меня не подвела. Как только аплодисменты затихли, декан поднес микрофон ко рту и сказал: «Я хочу открыть вам один маленький секрет. Золотой век стоматологии уже позади. Те, кто пришли сюда просто потому, что хотят зарабатывать много денег, попали не туда. Так что последуйте моему совету, уходите прямо сейчас и никогда не возвращайтесь. В мире есть много более быстрых способов разбогатеть, так что избавьте себя от хлопот».
Потом он еще что-то сказал, но я уже не слушал, потому что искал глазами пожарный выход. А потом он еще глубже вонзил нож в рану: «Помните, ваша главная задача – практиковать профилактику. Так что если вы будете хорошо работать, то пациенты станут приходить к вам все реже и реже». Тут он закивал головой, как будто изрек величайший перл мудрости. Потом он опять начал говорить, но я перестал слушать. Я вообще-то в это время сам кое-что говорил, а именно: «Простите, извините, простите…», пока выбирался из аудитории по ногам прямо посреди его речи. Я помню, что все как-то странно на меня смотрели, но мне было наплевать.
Я помолчал для большего эффекта.
– Вот так я в первый же день ушел из стоматологической школы. Все из-за декана. Оставалось только решить, как сказать об этом матери.
– Какой ужас, – воскликнула Ведьма, – она, наверное, была в отчаянии! – и Ведьма поджала губы и угрожающе посмотрела на меня.
Так-так-так! Ведьма все-таки, несмотря ни на что, симпатизирует моей матери! Похоже, что моя мать просто неотразима. Я сказал:
– Да, Мишель, моя мать была бы очень расстроена, если бы я ей сказал, но я, конечно же, этого не сделал. – Я пожал плечами с видом хорошего мальчика. – Я слишком любил ее для того, чтобы сказать ей правду. Кроме того, она же была моей мамой, и я начал врать ей пяти лет от роду.
Я улыбнулся Ведьме самой озорной своей улыбкой:
– Так зачем же мне было говорить ей в тот момент правду, Мишель?
Ведьма ничего не сказала, только два раза дернула носом.
Господи! Я быстро наклонил голову, стараясь защититься от ее колдовских чар.
– Как бы то ни было, – продолжал я чуть дрогнувшим голосом, – я сказал матери, что в стоматологической школе все прекрасно, а потом спрятался от нее в Мэриленде на четыре месяца и целыми днями качался в спортзале и валялся на солнышке. В Балтиморе в это время года очень хорошо, так что время пролетело быстро. У меня все еще оставалось что-то от заработанных на пляже денег, так что я жил неплохо. В конце концов, чтобы подработать, я выставил свое стоматологическое снаряжение на аукцион, все бормашины и сверла, чашечки и марлевые прокладки – они заставили нас купить все это дерьмо до начала занятий, так что я не знал, что теперь с ним делать.
Псих почесал в затылке и сказал:
– Вы действительно выставили на аукцион все свое стоматологическое оборудование? Серьезно?
Я кивнул и гордо улыбнулся.
– Точно! Я развесил объявления по всему кампусу, и желающих нашлось много – вы понимаете, Грег, я уже тогда понимал важность соотношения спроса и предложения. Я знал, что для успешного аукциона должно прийти много потенциальных покупателей. Так что я его разрекламировал.
Я снова солидно пожал плечами, как матерый капиталист:
– Видели бы вы этот аукцион, это было нечто! Я проводил его в лаборатории зубного техника, среди мензурок и бунзеновских горелок. Пришло пятьдесят или шестьдесят человек, большинство из них в белых халатах стоматологов. А у меня на голове был синий пластиковый козырек, как у букмекера.
Сначала они все смущались, так что начал я весьма театрально. Сначала я говорил очень быстро, как настоящий аукционист, ну а потом все пошло само собой.
«Итак, – быстро заговорил я, – у меня есть прекрасный высокоскоростной наконечник бормашины, выпущенный нашими хорошими друзьями из Звездной Стоматологической Лаборатории. Он из нержавеющей стали, самоохлаждающийся и совершает двадцать тысяч оборотов в минуту. Вот он, совсем новенький, с пожизненной гарантией. Только посмотрите, какой красавец!» И я поднимал наконечник, чтобы все могли его увидеть. «Он вам просто необходим, – говорил я, – он необходим любому дантисту, который серьезно собирается предоставить своим пациентам первоклассное стоматологическое обслуживание. Он совершенно новый, и вы сэкономите на этой покупке девятьсот пятьдесят долларов. Есть ли у меня первая ставка в двести долларов?… Есть ли у меня двести долларов? Я ищу двести долларов…»
