Волк по имени Ромео. Как дикий зверь покорил сердца целого города - [43]

Некоторые волки-рыболовы хорошо знают свое дело, черт побери!

В одном исследовании, проведенном в Британской Колумбии, отмечается, что взрослые животные за час поймали целых двадцать семь горбуш, причем успешность ловли составляла сорок девять процентов. Бывший биолог Департамента рыболовства и охоты доктор Дэйв Персон сделал анализ ДНК волков, обитавших на внушительной территории острова Принца Уэльского, на юго-восточной оконечности Аляски, и обнаружил, что летний и зимний рацион части местных волков на двадцать процентов состоит из лосося – и это несмотря на наличие процветающей популяции оленей на острове[30].

И даже те животные, которые обитают дальше на север, у извилистого побережья Аляски, следуют их примеру. Их анализ ДНК демонстрирует такие же заметные следы морских млекопитающих, а в отдельных случаях, как отмечает один исследователь, тот же уровень насыщенности морскими организмами, что и у тюленей. Вдоль побережья Катмай, в юго-западной части Аляски, волки иногда ловят лосося бок о бок с береговыми бурыми медведями. Даже ДНК-тест обитающей за сотни миль от побережья популяции волков показывает, что они имеют доступ к рыбе. И дальше на север, в верхней части долин Кобук и Ноатак, я часто замечал скопления волков у проток, кишащих нерестовой рыбой, хотя, без сомнения, основой их питания остаются карибу и лоси.

Учитывая, что на территории Ромео водилось четыре вида лососевых – горбуша, кета, нерка и кижуч, нерестовая миграция которых продолжалась с начала июля до середины октября, – не было ничего удивительного в том, что в его помете в это время года присутствовала рыбья чешуя, плавники и кости. Он был разумным волком и пользовался возможностью получить легкие калории.

В то время как шерсть оленя или горного козла редко встречалась в экскрементах черного волка, кусочки меха, перья и фрагменты костей мелкой дичи – рыжих белок, норок, водоплавающих птиц, мышей и кротов (последних он, должно быть, ел, как попкорн), и, конечно, такого изобильного источника пищи на тот момент, как зайцы-беляки и бобры, – присутствовали часто. Дважды за эти годы я видел, как он пересекает озеро с белым зайцем в пасти, а также часто обнаруживал следы его охоты: отгрызенные лапы и пучки шерсти на забрызганном кровью снегу.

Кто-то, быть может, подумает, что волки недостаточно проворны, чтобы поймать такую изворотливую добычу, или что, охотясь на таких мелких животных, волк неразумно тратит свою энергию. Но некоторым волкам удается чрезвычайно успешно охотиться на зайцев (будь то мелочь вроде беляков либо достаточно крупные арктические). Они прочесывают поросшую кустарником местность, где локализуется крупная популяция зайцев, следуя заячьими тропками – удобными дорожками, которые неизбежно приводят к их создателям. Волк может воспользоваться одной из двух тактик: пойти напролом и кинуться на зайцев, которые в панике бросятся врассыпную, либо охотиться осторожно, по-кошачьи, полагаясь на свои обостренные чувства, чтобы определить местоположение зайца, сливающегося со снежным покровом. В любом случае резкий рывок вперед и проворный прыжок довольно часто вознаграждаются.

У поросшего кустарником устья реки в долине Брукс-Рейндж мы с Сетом Кантнером наблюдали, как небольшой серый волк охотится за зайцами в ивняке. Их часто пересекающиеся следы указывали на то, что он занят этим уже несколько дней. Биолог Гордон Хейбер стал свидетелем того, как одна волчья стая, обитавшая в парке «Денали», избрала основой своего рациона различные виды зайцев в период заметного роста их популяции, хотя в прошлом за волками не было замечено подобной тенденции. Это еще один пример того, как легко волки адаптируются к разным условиям.

Охотничьи следы Ромео также указывали на то, что он регулярно посещал многочисленные бобровые хатки и запруды, расположенные по всей верхней долине. Гарри Робинсон и фотограф Джон Хайд были очевидцами его успешной охоты. Несмотря на то что эти грузные, крупные водные грызуны – некоторые из них весят больше двадцати килограммов – довольно трудная добыча, мужчины вспоминают, каким непреодолимым был натиск волка.

В конце весны Хайд сидел у северо-западного края озера, когда средних размеров бобер выбрался из своего лежбища на песчаный берег. Он даже не догадывался, что волк рядом, пока эта черная молния не прихлопнула его сверху, стремительно выпрыгнув из кустов и пуская в ход мощные лапы и зубы. «Он не ходил вокруг да около, – вспоминал Хайд, – а со всей своей силой обрушился ему на спину, ухватив зубами за шею, пару раз как следует тряхнул – и бобер был мертв». Волк подхватил тушу пятнадцатикилограммового бобра, словно это была белка, и отправился пиршествовать в укромное место. Как и все мы, волки не особенно любят, когда за ними наблюдают во время еды. Они также прячут остатки пищи в укромных местах, чтобы доесть позже, – поведение, напоминающее действия домашних собак, закапывающих кости и игрушки.

Подобно большинству волков, обитающих в юго-восточной части Аляски, Ромео специализировался в том числе и на одном особенно опасном виде дичи. Несмотря на то что дикобразы кажутся вялыми и заторможенными существами, их иглы представляют собой смертельную опасность для хищников. И хотя они не могут метать их в своего противника, в случае угрозы дикобразы встряхивают своими иглами и бьют хвостом, подставляя ощетинившиеся зады и кружась с пугающей быстротой перед носом врага. Иглы – все тридцать тысяч или около того – не только острые, но еще и покрыты микрошипами. Они легко вонзаются в тело и проходят через мышцы, иногда прокалывая внутренние органы и нанося увечащие травмы, следствием которых бывает медленная и мучительная смерть.