Волк - [162]
– Это еще не конец, – произнес Белламус. – Они придут на юг, Гарретт.
– Они слабее анхерийцев, – кратко ответил Гарретт.
– Анхерийцы – их дальние родственники, – задумчиво сказал Белламус. – Тем не менее я нахожу анакимов бесконечно более опасными. У них есть свой взгляд на долгосрочность, которым ни мы, ни анхерийцы не обладаем. Имея правильную мотивацию и правильного лидера, они могут устремиться к единой цели. А мы своими руками дали им и то и другое.
– Правильного лидера и правильную цель?
– Именно. При этом анхерийцы могут стать их естественными союзниками. Если анакимы пойдут на юг, на нас может напасть еще и Гогмагог.
– Больше всего на свете я мечтаю сразиться с Гогмагогом, – ответил Гарретт.
– Не сомневаюсь, что это значительно увеличит твою и без того немалую славу, – заметил Белламус.
– А также с Прайсом Рубенсоном. – Гарретт медленно вздохнул. – Быстрее его я еще никого не встречал.
– Поверь, ты встретишься с Прайсом еще раз. Но у анакимов есть и другие могучие бойцы, сразиться с которыми тебе было бы небезынтересно. Например, Леон Калдисон – еще один великий герой, или Вигтр Быстрый – лучший из всех, по моему мнению. Ты очень силен, но нам нужно готовиться к другому уровню ведения войны. Мы должны найти способ уравновесить наши возможности с анакимскими. В настоящее время качество их солдат неизмеримо выше.
– Мы начали войну, в которой невозможно победить, – мрачно ответил Гарретт.
– Нет. Мы покончили с миром, под который маскировалась ложь… Ложь о том, что когда-нибудь мы сможем с ними ужиться. – Белламус бросил быстрый взгляд на державшегося позади Сте́пана. Рыцарь, незаметно для Гарретта, положил руку на рукоять меча. – Вернее, с этим миром покончил я.
Гарретт медленно обернулся и посмотрел в лицо Белламуса.
– Что значит: «с миром покончил ты»?
Белламус любезно улыбнулся в ответ:
– Главное, что следует понимать про анакимов, Гарретт, заключается вот в чем: они воинственны настолько, что это вредит даже им самим. И только битвы помогают сдерживать их популяцию в разумных пределах. Они живут так долго, что рано или поздно сравняются с нами по численности – даже несмотря на то, что размножаются медленнее. Остановить этот процесс может только война. – Гарретт нахмурился, и Белламус обернулся к неприветливым землям, видневшимся за рекой. – К пониманию этого я пришел несколько лет назад. В Эребосе я обошел всю границу с анакимами, и нигде не видел мирной жизни. Мы слишком разные, слишком много между нами взаимных подозрений и разногласий. Теперь мы более многочисленны, но это ненадолго. Чем скорее начнем эту войну, тем больше будет шансов в ней победить. И я ее начал.
– Нет, не ты, – возразил Гарретт. – Они стали делать набеги на Сатдол. И это вызвало Гнев Господень: наводнение, чуму, небесных змей… Вот почему началась эта война.
– А почему анакимы стали нападать на юг? Потому что я напал на них первым. Вернее, мы, – поправился Белламус, обведя рукой Панцирных Раков. – Мы провоцировали их, и они ответили. Наводнения были всегда. И чума была всегда. Они случаются чуть ли не каждый год. Огненные змеи стали приятной случайностью, но именно я заплатил священникам, чтобы они объявили их признаками Господнего Гнева за то, что анакимы ступили на нашу землю. Я знаю короля, Гарретт. Его пугает нечестивость северных демонов. Оставалось только направить этот страх в нужное русло.
Гарретт, кажется, не замечал того, что Панцирные Раки придвинулись к нему ближе.
– Я слышал, при дворе короля Осберта ты призывал к осторожности, – с подозрением произнес Гарретт, – и что на вторжении настояла королева Арамилла.
Не желая раскрывать сразу все, Белламус проигнорировал упоминание о королеве.
– Да, я призывал к осторожности, – согласился он, – поскольку не хотел, чтобы мое вмешательство кто-нибудь обнаружил. К тому же я был против того, чтобы поход возглавлял граф Уиллем, но этот вопрос легко разрешился в самом начале.
Белламус немного помолчал.
– Теперь ты знаешь все, – продолжил он спустя некоторое время. – А я задаюсь вопросом, присоединишься ли ты ко мне, чтобы закончить эту войну? Могу твердо обещать: со мной ты завоюешь авторитета больше, чем где бы то ни было. Гораздо больше, чем сидя при дворе короля Осберта. Ты получишь шанс сразиться с величайшими анакимскими воинами из когда-либо живших. Ты сможешь встретиться с Гогмагогом. Или ты сделаешь то, о чем намекал Его Величество? Отвезешь ему мою голову в качестве расплаты за провал?
Гарретт застыл в седле, не спуская глаз с Белламуса.
– Что сделает Его Величество, когда узнает о том, что случилось? – спросил он более мягким тоном, чем обычно.
