Волчья ягода - [11]

Здесь больше нет людей. В старых сказках зима тоже была волчьим временем — да что сегодня эти волки без конца лезут? И люди забивались в дома — до весны.

А если бы она вдруг не пришла? Хотя… это же сказка. Вызвали на помощь героя — и вмиг решены все проблемы.

В жизни так не бывает.

А забиться в домик — самое время. Потому как простывать — незачем. И так проблем хватает, а на руках — Женька. Да и с Никитой связь держать нужно постоянно.

В избе сохранился запас дров — всегда оставляли. Зорка затопила печку, поставила чайник и уселась за старенький стол. Ожидать, пока веселый треск поленьев вернет настроение. Вытянет из промозглой осенней тоски.

Увы, тоска не ушла, одиночество — тоже. И бесполезно утешать себя, что Никита вернется через пару дней (ну, может, через три!). Что дома ждет Женька и уже наверняка беспокоится, куда запропастилась еще и сестра. А завтра может зайти мама, и братишка будет так рад… А это лето было не последним, и дождь когда-нибудь пройдет. Вернутся белые ночи, и где-то заиграют «Чистые Пруды». А раннее утро вновь рассветет яркими красками…

Сердце не слушается. Оно болит. И тревожно колотится. Ему страшно.

Зора где-то ошиблась. Где, когда — неизвестно, но промах совершен, и теперь осталось только ждать последствий. Ничего уже не изменить и не исправить. Беде — не помешать.

Динка? Никита не сможет ей помочь? Да, наверное, Динка.

Только бы… страшно даже произносить — но только бы осталась жива! Дальше они ее вытащат. Вылечат — даже если на это уйдут годы. Будет трудно, но это можно пережить. И не такое переживали.

Нет. Такого — еще не было.

Ничего. Всегда страшно — только сначала. Главное — чтобы все были живы. Главное…

Печка протопилась хорошо, а озноб бьет всё сильнее! Девушка сняла тонкую городскую куртку и плотно закуталась в старую, зато теплую рыбацкую фуфайку. Сразу стало теплее и удобнее. Фуфайка пахнет летом и рыбалкой. А дождь за окном шумит уже почти уютно…

Звонить Никите отсюда бесполезно. Связи нет. Ни с одним оператором. Проверяли.

Книг здесь мало и только старые. Но «За лесными шеломами» (дома оказалось две, вот одну и увезли) — вон стоит. Как раз начало клонить в сон. Пожалуй, можно немного почитать, а потом и подремать. До вечернего автобуса еще — уйма времени. Часов пять до выхода из дома. Внутренний «будильник» разбудит. Или внешний завести. Тот, что мобильник…

Стылый холод осеннего леса, пронзительное пламя рябины, тоскливый волчий вой. Совсем близко…

…Проснулась от собственного крика. Что за муть?..

Видения улетают, ускользают, растекаются тусклым маревом — слишком стремительно. Как мутная вода сквозь песок. Не вспомнить! Осталось лишь ощущение грядущей гадости. Крупной! И той самой, уже неисправимой ошибки.

Зорка огляделась. За окном начинает темнеть, на старом будильнике — шестой час. Пора собираться. Скоро автобус, надо позвать…

— Никита… — окликнула она.

И вспомнила, что впервые за все годы приехала сюда одна. Здесь больше никого нет. Во всём пустом доме. Во всей пустой, холодной, заброшенной деревне.

Как здесь в одиночестве жила бабуля со странным именем Агния? Пока не умерла. Здесь же. За два дома…

И вот это Зорка заснула! От того, что прошлой ночью почти не сомкнула глаз?

И даже, несмотря на дурацкий кошмар, вроде немного отдохнула.

Вот именно — дурацкий! Нечего на нем зацикливаться.

4

В автобусе Зорка честно попыталась снова уткнуться «в «Шеломы». Нужно успокоиться! Вдруг дома мама? Она не должна догадаться! Даже Женька пусть считает, что Никита — на даче.

С вокзала попыталась позвонить. «Абонент вне доступа». Ясно. Деньги на мобильнике кончились. Бывало не раз…

Непривычно-вкусные запахи застали еще на лестничной клетке. В доме праздник? Кавалер с бутылкой?

Точно — пахнет из их квартиры. Пирогами! И чем-то еще… столь же съедобным. Зачем пироги? Кавалеры обычно всё приносят с собой. И торты, и конфеты, и пирожные…

А в прихожей встретила мама. В домашнем халате и без прически. При ухажере или в ожидании его?!

И не торопится. Никаких: «Зор, быстрей раздевайся — поможешь на кухне, зашиваюсь!»

— Зора, — улыбается. — Звонила твоя классная — спрашивала, не заболела ли ты. Тебя не было в школе.

Дочь поспешила отвернуться. Куртку повесить. А потом — ботинки снять.

Конечно, классная беспокоится. Там до новой Олимпиады, ноябрьской, осталось всего-то ничего. Меньше двух недель.

И это не Женька — это Зорка врет из рук вон плохо. А сейчас вообще — не в том состоянии. Промолчать — другое дело. Но мамины улыбка и кулинарные таланты малейшую почву из-под ног выбили.

— Ты была на даче? — мягко спросила родительница.

— Да, — честно ответила дочь.

Хоть здесь можно не врать.

— А Никита остался там?

Что она пытается выяснить? И с какой целью?

И почему Никита не берет трубку?!

— Да… — Не хватало только мучительно покраснеть! Хорошо, что Зорка сейчас — к матери спиной.

Но повернуться придется. Раз, два, три…

— Он сказал, что останется там еще на несколько дней, — почти резко выпалила девушка, ненавидя сама себя.

Хорошо, что мама так плохо ее знает. А вдруг — недостаточно плохо?

И вдруг это у Зорки кончились деньги? Надо срочно проверить баланс. Почему сразу не подумала?