Волчья ягода - [10]
Нашелся бы кто-нибудь… умный и взрослый, кому можно всё рассказать! Кто бы помог. Или хоть посоветовал…
Ага, были бы у бабушки усы — и называлась бы она дедушкой…
— Ты его плохо знаешь — умеет. Как двойку схлопочет — фиг признается… Выкрутится — скажет маме, что мы на даче.
— А мама поедет и проверит.
— С чего вдруг именно в этот раз? — возмутилась Зора. — Прежде не волновалась, когда мы по месяцу там ошивались, а теперь вдруг — с чего-то заволнуется?
Раз уж деваться некуда — ехать надо вдвоем! И никак иначе. Вместе — справятся.
Взять бы и Женьку с собой!
Нельзя. Опасно.
— Грибной сезон прошел.
— А рыбный — нет. Рыбачить махнули! На острова.
— А учебу кинули на неделю? Оба?
Пристроить братишку к его другу Вите? Наврать его родителям?
Нельзя. Всплыть может, да и… они и так настороженно к их семье относятся. Как бы вообще не запретили мальчишкам дружить.
— Можно подумать, раньше не кидали. Хватит мне голову морочить! И не отводи глаза. Лучше честно расколись — хочешь, чтобы я у тебя под ногами не путалась, да?
— Зора, есть сразу три причины, чтобы ты осталась дома, — неожиданно-заумно начал Никита. У нее научился или у Женьки? — Даже четыре. Первая — мама, Женька и учеба. Вторая — тебе негде остановиться. Тетка тебя отродясь не приглашала, а на улице или в мужской общаге тебе ночевать опасно. Третья — билеты дорогие.
— Все три — несущественны. Гони четвертую!
— Там — опасно, и мне будет спокойнее, если ты и Женька останетесь здесь, — твердо закончил Никита.
Опасно? Опасно — и поэтому нужно соваться одному?! Где логика?!
— Ты меня что — уже к Женьке приравнял? Я тебе кто — младшая сестра? Мы всегда были вместе, забыл? Я тут с ума сойду от страха за вас с Динкой!
Может, все-таки надо в милицию?..
Зорка, ты рехнулась? В какую милицию? В ту, где псих Иван Андреевич из соседнего подъезда служит? Тот, что жену смертным боем бьет? Сериалов про нормальных ментов насмотрелась?!
И чтобы потом весь город знал, что Дина — наркоманка?!
— Зора! — Никита обнял ее. И ласково, но твердо заглянул в глаза. — Мне будет спокойнее, если ты в безопасности. Тогда, если что — сможешь нам помочь. Во всяком случае — расскажешь маме и сходишь в ментуру. А так — мы рискуем оба, и вытаскивать нас будет уже некому. Не Женьке же! Ты — наш резерв, понимаешь?
— Понимаю, что ты научился красиво говорить! — вздохнула Зорка.
— Из твоих же книжек. Сама же рекомендовала читать побольше.
— Ладно. Отпускаю — езжай один. Только, пожалуйста, будь осторожнее!..
На вокзале на них пялились все провожающие. Особенно дальние знакомые дальних знакомых. Зорка никак не хотела отпускать любимого, всё норовила поцеловать еще раз.
— Зор, ну всё, хватит! Ну ты что? Я же сейчас с тобой вместе зареву! Ну что ты, как маленькая?!
Подколка не подействовала — реветь захотелось втрое сильнее. Пока они были маленькими, Динка наркотиков не принимала. И со всякими подозрительными Димами с «герычем» не путалась.
— Парень, так ты едешь, или трап убирать? — проворчал пожилой моряк.
А какая-то бабулька уже ворчит о молодежи, что «совсем распустилась». Вот в ее время…
— Еду. Зор, ну всё, я же вернусь через пару дней, ты что? Ну, всё, отпусти, дома потом наобнимаемся.
— Эй, шантрапа, вы едете или как?! — рявкнул поддатый мужик с «полуторкой» в руках. Уже почти пустой. — Молоко на губах не обсохло, а уже…
На трап Никита шагнул последним. Обернулся к Зорке, виновато улыбнулся…
«Никита!» — едва не заорала она. Удержалась с трудом. Еще решат, что из дурки сбежала. Или тоже осушила не меньше мужика с «молоком».
Да что же это с нею происходит?!
Прежде Зорка лишь раз позволила себе сорваться — и было это очень давно. Потому что знала — себе дороже. Потом придется исправлять еще и последствия срыва. Лучше перетерпеть.
Но поехать сразу домой оказалось выше ее сил. Девушка вылезла из автобуса на промежуточной станции. В двух километрах от дачи.
Летом здесь шумят деревья. А сейчас — осенний лес почти полностью облетел. Даже ало-золотой ковер под ногами уже блекнет. Только тревожным закатом горит рябина. На том берегу — целая рябиновая роща. Эта простоит дольше всех — даже морозы переживет. Листвы уже не будет, а огненная ягода останется. Пока голодные птицы не склюют.
Когда-то бабушка-соседка по даче назвала рябину «волчьей ягодой».
— Волчьи — совсем другие, — заспорила восьмилетняя Зорка.
Хоть и много раз хватала себя за язык не поправлять взрослых. Они любят детей, лишь когда рядом с ними кажутся умными.
Но бабушка не обиделась:
— Знаю. Но ту за цвет назвали, а эта — она другая. Все облетят — она останется. Другие в мороз вмиг вянут, а этой — только после заморозка и самый вкус. Не ягода, а зимний волк. Ему тоже по стуже — самая охота. Ноги кормят…
Грибы уже отошли, а на лугах давно убраны стога. И даже причал выглядит одиноко и бесприютно. А вода… Вроде бы та же, а даже по цвету видно — холодная. Сонная. Готовится к подледному отдыху.
Зорка присела на деревянные мостки, опустила руку в ледяную стынь. Холод медленно пополз вверх — к плечу.
Пусть. Сердцу всё равно — холоднее. И душе.
Дождь заморосил почти сразу. Сначала — чуть-чуть, потом — всё сильнее. Прогоняя гостью в тепло. Иллюзорное.
Человеческая память коротка, и все, что не сохранили анналы истории, засыплет песок веков. А то, что сохранили, исказят переписчики. С каждым новым поколением все меньше истины останется в былых хрониках. И наступит день, когда не вспомнится ничего…Вечное как мир озеро хранит древнюю легенду. Одну из многих, что давно забыты. Одну из тех, что не следовало забывать. Новые храмы возведены на месте прежних святилищ, но старые боги исчезли не навсегда.Мир Эвитана — условный XVII век с элементами фэнтези.
![Изгнанники Эвитана [Дилогия]](/storage/book-covers/94/9472a239b171f91b38a82d4dfb968767d28813fb.jpg)
Мир Эвитана — это условный семнадцатый век с элементами фэнтези. И выжить тут, ой как не просто…
Они совершенно не подходят друг другу. Он преуспевающий адвокат, а у нее свое кафе в Гамбурге. Его переполняют нереализованные желания, а она пытается в них разобраться. Он любит свою мебель, а она – свои проблемы. И при этом оба любят друг друга. Но в одно проклятое утро все рушится в одночасье. С разбитым сердцем садится она в машину, одержимая жаждой мести. Тем более что завтра ей исполнится 32 года.
Когда-то Лера, Андрей и Вика учились на одном курсе театрального института. Теперь Вика замужем за банкиром, Андрей успешно работает в театре марионеток, а Лера трудится в фирме, которая помогает обиженным мстить.И кто бы мог подумать, насколько крепко их жизни переплетены в один клубок. Распутать его можно… но сложно… и нужно ли?А быть счастливой так важно.
Эти двое, как только их взгляды впервые встретились, поняли: они созданы друг для друга. Но она, частный детектив, подозревает его в совершении преступления, а он не сомневается, что ее интерес к нему продиктован лишь стремлением помочь полиции упрятать его за решетку.Добьются ли они правды и справедливости, найдут ли путь к счастью? Ответы на эти вопросы автор, на протяжении всего романа держащий читателя в напряжении, даст лишь на последних страницах.
Оливия Уэдсли – известная английская романистка, культивировавшая жанр любовного романа. Творчество ее, рассчитанное на массового читателя, насыщено мелодраматизмом, отличается глубиной проникновения в женскую психологию.
Роман «Память и желание» – это захватывающее повествование о двух поколениях семьи Сильви Ковальской – женщины яркой, притягательной и одновременно несущей в себе разрушительную силу. Она – источник и причина тщательно скрываемой семейной тайны, разгадку которой читателям предстоит узнать лишь в самом финале.
Лучший способ для студентки подзаработать — устроиться няней к четырехлетнему отпрыску весьма состоятельной семьи.Всего-то и надо — иметь терпение, забыть о собственных амбициях и… не терять чувства юмора, даже когда приходится работать дни напролет!Дитя, конечно, не сахар…Его родители — просто ночной кошмар наяву…Зато рядом — весьма обаятельный сосед. Уж он-то наверняка не даст юной няне скучать по вечерам!