Волчья стая - [4]

Присев на плоский камень у очага, с висящим над ним закопченным котлом, старик набил мхом сделанную из моржового клыка трубку и с наслаждением затянулся.

Внезапно снаружи донеслись удары в железо и пронзительные крики, — катакак, катакак!

В иглу все пришло в движение и через минуту все его взрослое население, оживленно переговариваясь, выбралось наверх и бегом помчалось к берегу. Из других жилищ туда же спешили и соседи с сыромятными лахтачьими канатами на плечах.

В сотне метров от берега, в прыгающем на волнах каяке, напряженно трудились несколько мужчин, выбирая тяжелую сеть. Медленно, метр за метром она появлялась из воды и поочередно перехватывалась их руками. Наконец на поверхности появляется громадная туша белухи[9] со светлыми плавниками и судорожно бьющим по воде хвостом, на который охотники ловко набрасывают канат. После этого они отпускают сеть и начинают усиленно грести к берегу, где их, подбадривая выкриками, с нетерпением ждет толпа сородичей. Когда лодка врезается в грунт, толпа хватается за него и вытаскивает на сушу. Затем все — мужчины, женщины и дети, уцепившись за канат, тянут его к берегу, преодолевая усилия сопротивляющегося исполина.

Выбравшийся из иглу последним, Айаго, щуря подслеповатые глаза и посасывая трубку, невозмутимо наблюдает за знакомой картиной.

А тем временем мужчины, достав из висящих на поясах ножен острые ножи, приступают к разделке туши. Мясо и жир, распластанные на большие куски, женщины и дети перетаскивают в ямы, а сочную шкуру, называемую матак, жмурясь от удовольствия, поедают на месте. Не забывают люди и собак и те, получив свою долю, жадно пожирают внутренности, рыча и скаля белые клыки.

Через несколько часов на берегу остается только костяк кита, а над снежными куполами подземных жилищ, вьются синеватые дымки — там начинается пиршество.

Потом соплеменники собираются в самом просторном иглу, где живет Айаго. Теперь жилище освещено несколькими плошками, в которых ярко горит китовый жир. Полулежа на мягкой лежанке и довольно посасывая трубку, старик рассказывает сородичам очередную сказку, которую они с интересом слушают:

«Шел голодный песец по берегу и нашел выброшенную морем тушу моржа.

— Ого, сколько вкусной еды! — подумал песец и стал есть. В это время к нему подбежал волк и сказал, — я тоже поем с тобой, очень уж проголодался.

— Ладно, ешь, — согласился песец. — Еды много, и я поделюсь с тобой. Стали есть вдвоем. Насытившись, оба от берега на холм пошли. Когда взобрались туда, песец волку предложил, — давай здесь отдохнем, отоспимся после сытной еды.

Волк согласился, они улеглись рядом и уснули.

Но хитрый песец не спал, а лишь притворялся и исподтишка наблюдал за волком. Убедившись, что тот погрузился в крепкий сон, песец сбегал на берег, принес оттуда моржовые позвонки и нанизал их серому на хвост. А после этого стал будить волка и кричать.

— Вставай скорей, сюда идут враги! Вон они, уже близко, на холм поднимаются. Сейчас убьют нас! Спасайся! И убежал в тундру.

Волк тоже вскочил и с испугу понесся, куда глаза глядят. Бежит и слышит, как сзади что-то гремит и хватает его за хвост.

— Ну, думает, — враги совсем близко, уже к хвосту подбираются. Прибавил ходу. А сзади гремит все сильнее, чуть хвост не отрывается. Бежал, бежал волк, пока совсем не обессилел. Упал он на снег и подумал, — все, конец, сейчас враги меня убьют. А потом оглянулся назад — там никого, а на хвосте несколько моржовых позвонков висят. Понял волк, что это песец над ним подшутил и взвыл от злости — поймаю, проклятый песишка, разорву!

С тех пор песец всегда прячется от волка, а тот его постоянно ищет, что б отомстить за злую шутку», — закончил свою сказку старый Айаго.

Затем в иглу начинаются танцы.

В центре, вокруг горящего очага, изображая сцену охоты, под рокот бубна, ритмично двигаются несколько молодых охотников, а сидящие вдоль стен соплеменники, хлопают в ладоши и поют. Звуки бубна и горловое пение тревожат дремлющих наверху собак и, время от времени, задирая к небу лохматые головы, они испускают тоскливый вой…

Немеркнущее солнце зависло в зените. На вершине вмерзшего в ледяное поле айсберга, у которого на отдых остановились егеря, стоит Ланге и внимательно осматривает в бинокль открывшуюся перед глазами панораму острова. Внезапно он замечает три едва различимых, поднимающихся к небу голубоватых дымка у низкой гряды прибрежных скал, удовлетворительно хмыкает и начинает быстро спускаться.

— Мольтке! — зовет капитан, ступив на лед.

С одной из упряжек вскакивает коренастый фельдфебель и спешит навстречу командиру.

— Мы у цели, — сообщает ему Ланге. — Впереди, в нескольких километрах, три дыма. По видимому, там жилища аборигенов. Атакуем их веером, с ходу. Прикажите парням проверить оружие и упряжь.

— Яволь господин капитан! — рявкает Мольтке и бегом возвращается к саням. Там возникает оживление, сопровождаемое лязгом затворов и визгом собак.

Через несколько минут, по сигналу Ланге, все три упряжки устремляются вперед. По мере приближения к скалам, они расходятся веером, охватывая с флангов уже хорошо различимые дымы и все убыстряя ход.