Волчья стая - [30]

— От подстрахуя слышу, — донесся голос Черного. — Вы нашли то, что мы ищем?

— Так точно, первый.

— Отличненько. Тогда мы все силы бросаем на оборону. Вам помощь нужна?

— Пока нет.

— А что с охотниками за птицей?

— Никаких следов.

— Ладно. Держи в курсе.

— Понял тебя. Конец связи.

Глава 6 РУХНУВШИЙ МОНСТР

— Лесник, я Рыбак. Как слышно меня? Прием.

Голос был знакомым, но позывные — другими. Как только в поле зрения дальнего дозора попадал военный конвой неприятельских сил, позывные наблюдателей и командира Соловья Черного тут же менялись из-за возможности радиоперехвата. И теперь командир получил первый сигнал о приближении врага.

— Рыбак, хорошо тебя слышу. Лесник на связи.

— Вышли на опушку. Здесь очень много ягод. И ореховое дерево. Как понял меня?

Так и есть. Вышли на опушку. Из этой фразы следовало, что неприятель уже в пределах прямой видимости. Очень много ягод — стало быть, больше сотни человек. Ореховое дерево — как минимум один бронетранспортер. Сообщи Рыбак о яблоках или грушах, это бы означало, что у врага есть тяжелая бронетехника.

— Понял тебя. Ореховое дерево и много ягод.

— Очень много ягод.

— Да. Понял. Это хорошо. Поищи там грибы и доложи, если будут, — ответил Черный.

Дальний дозор знал, что предложение поискать грибы служило командой пропустить конвой неприятеля и подождать, не потянется ли «шлейф». Конвои корпоративных армий часто сопровождались замыкающими отрядами, которые шли на расстоянии километра, максимум двух, от основных сил — на засады и нападения с тыла. Тогда «шлейф» оказывался неприятным сюрпризом для атакующих. Итак, Соловей отдал приказ пропустить основные силы и проверить, не идет ли следом отряд.

— Лесник, понял тебя хорошо. Буду искать грибы. До связи.

— Добро. До связи.

— Сынки, уразумели? — Теперь Соловей обращался к командирам групп.

Понеслись подтверждения. Один из командиров осведомился:

— Варенье будем делать из ягод?

— Нет, — ответил Соловей. — В свежих ягодах витаминов больше.

Это означало: пленных не брать.

* * *

— Ох, накличет Черный беду на наш ареал этой резней, — проворчал Мустафа.

Они торопливо, но с осторожностью продвигались к самолету.

— Напрасные страхи, — отозвался Малон Тахо. — У любой военной операции есть бюджет. Норма денежных расходов на ее проведение. И такая операция подразумевает определенные дивиденды.

— Блин, ты по-русски умеешь? — поморщился Засоль, который не до конца разобрал, что именно хотел сказать их странный попутчик.

— Постараюсь. Корпорация, которая отправляет войска в некий район, должна все просчитать. И она так и поступает: высчитывает затраты на боеприпасы, человеко-часы. На моторесурс техники и топливо, на пропитание и воду. И конечно, прикидывает потери. Людские и материальные.

— Это понятно…

— Так вот: если расчетная выгода от операции перекроет на определенный экономически обусловленный порядок и расходы, и стоимость потерь, то корпорация на это пойдет. Если выгода равна по цене расходам и предполагаемым потерям или недостаточно перекрывает максимально возможные траты, то такую операцию никто проводить не будет. Предположим, что ваши люди уничтожат этот конвой. Пойдет ли корпорация на операцию возмездия? Берем потенциальные выгоды: что эта акция дает помимо дополнительных расходов? Никаких серьезных стратегических ресурсов в вашей резервации нет. Ценных архивов и артефактов тоже нет. Следовательно, операция возмездия не приносит ничего, кроме затрат и самого возмездия, а это уже экономически нецелесообразно. Поверьте, никто не считает деньги так, как это умеют главы корпораций. Если говорить о расчете, то вы с вашей жадностью до сорока золотых не тянете даже на их блеклую тень.

— Какого же хрена они войска отправили сюда? — встрял Ходокири.

— Ради самолета. Им нужен этот самолет. Точнее, одна его часть. И это стоит дороже, чем жизни тех, кого они сюда послали. Более того: скорее всего, мы имеем дело не с регулярным формированием, а с наемниками из пустошей. Может быть, среди них есть несколько кадровых профессионалов — и только. Остальные — дикари и варвары, которые худо-бедно владеют оружием. Скорее всего, с Кавказа, это ближе и удобнее. Поэтому главы Оазиса, отправившие сюда конвой, могут не волноваться насчет общественного негодования. Никто не потребует разбираться в гибели наемников и отвечать за нее. А чтобы у всяческих корпораций пропал интерес к вашей резервации, я должен как можно скорее добраться до самолета. Чем быстрее я сделаю свое дело и покину вашу территорию, тем быстрее перестанут вами интересоваться.

Павел осклабился:

— И ты, твою мать, потащишь самолет на горбу или полететь на нем собрался?

— Послушайте, у вас странная манера изображать из себя идиота.

— Что ты сказал?!

— Почему вы все время несете абсолютную чепуху? Мне не нужен весь самолет. Мне нужны его бортовые самописцы. Они стоят больше, чем все эти тонны металлолома. И «Ататюрку» тоже нужны эти самописцы, за ними и выслан конвой. И чем скорее я заберу эти приборы и доставлю куда следует, тем скорее все это перестанет быть вашей проблемой, и никто не сунется в ваш ареал.

— Мустафа, ты слышал? — усмехнулся Ходокири. — С Кавказа разбойники-наемники. А вдруг там твоя родня объявится?