Волчья стая - [32]

— Да, Соловей.

Тот находился поблизости и наблюдал за рассредоточением первой линии засады на подступах к Острогожску.

— Сделай-ка мне навесичек.

Заместитель без лишних вопросов развел руки, вздымая свою плащ-палатку, и склонился рядом с командиром. Соловей присел, доставая из планшета карту и разворачивая ее под импровизированным навесом, защищавшим от дождя.

— Смотри сюда. Есть «шлейф». Причем, мамочку его по-всякому, довольно крепкий. Три танка и пять бронемашин. Давай вот тут, — он поводил карандашом, — выстави линию засады, усиленную гранатометчиками. Они должны пропустить основные силы и принять на себя танки. Главное — рассечь эти две группировки и не дать им слиться. Танки без пехоты — это просто много неповоротливого металлического говна, сам понимаешь. Вот тут посадим снайперов. Если пехота главной колонны попробует пробиться к танкам — валить на хер. Минометы тоже пустим в дело. Поставить вот сюда и крыть пехоту в этом секторе, не жалея пирожков. Если в прицеле у наших броневиков не будет ничего, кроме танков, один хрен лупить по танкам. Хотя бы покрошим смотровые приборы, если повезет. Но приоритетом является легкая техника. Не пехота, а именно техника. Людскую силу берут на себя стрелки, минометчики и агээсники. Один АГС поставить вот тут. Я так понимаю, «чинуки» эти кого-то подвезли к месту, где скапливались и формировались все их силы. Видно, в самолете что-то серьезное. Хреново, что не прознали о таком ударном кулаке раньше, могли бы загодя вкопать на дороге фугасы.

— Командир, два фугаса мы только что поставили.

— Два не десять, Федя. И могли присмотреть место поудобнее, а теперь у нас сплошная импровизация. Ладно, хоть внезапность на нашей стороне. Все, времени в обрез. Действуй.

— Есть, командир.

Черный быстро сложил карту и убрал в планшет, угрюмо взирая на приготовления своих бойцов. А с чего, собственно, хмуриться? Такая работа у Черного и его батальона. Да, они рассчитывали, что враг заявится налегке, но никто не отменял правила быть готовыми к неожиданностям. Теперь было очевидно, что в конвое присутствуют профессионалы. Из этого исходили с самого начала, но сохранялась вероятность, что к самолету пошлют лишь наемников, завербованных в пустошах среди поселений дикарей. Однако наличие БМП и танков ясно указывало на участие специалистов, пусть и немногочисленных. Никто не доверит наемникам дорогостоящие танки — корпорации, как показывал опыт, не очень любили препоручать наймитам даже легкие бронемашины, разве что на кону стояло нечто ценное. А состав нынешнего конвоя говорил о том, что этот самолет не просто самолет. На борту находилось что-то очень важное. Более того: похоже было, что из-за него столкнулись интересы не одного Оазиса и, возможно, не двух. Скорее всего, Малон Тахо, так ратующий за успех этой операции и не жалеющий золота на ее проведение, отряжен не родовым кланом из некой резервации. Он человек Оазиса, но явно другого…

* * *

Они наконец обогнули череду развалин, из-за которых виднелся лишь хвост исполинской стальной птицы. Теперь удавалось полнее оценить последствия крушения. Радиационный фон повысился еще на несколько десятых долей, но что-то подсказывало рейтарам, что это не предел.

Обломки самолета лежали довольно кучно. Летающая машина развалилась не в воздухе, а здесь, при ударе о землю. Следовательно, ракеты комплекса «Панцирь-C1» (если это работал он) оказались недостаточно мощными, чтобы выпотрошить этого левиафана в небе. Быть может, ракета и не попала в цель, а разорвалась рядом, поразив осколками двигатель и тяги рулей да элеронов, что и привело к падению. Впрочем, складывалось впечатление, что экипаж до последнего момента старался сохранить управление и хотел совершить аварийную посадку. Об этом опять-таки свидетельствовала картина крушения: крупные обломки, не все было разорвано в мелкие клочья, и основные фрагменты самолета сосредоточились в радиусе трех сотен метров, что было сущей ерундой для монстра таких размеров. Наверное, они все-таки тянули до ровного участка и хотели посадить машину, но что-то помешало.

— Он что, винтовой?! — изумился Павел, глядя на огромные погнутые лопасти, торчавшие из перемолотого крушением сарая. — Я что-то не понял…

— Похоже, что так, — кивнул Артем. — Посмотри, вон крыло.

Метрах в восьмидесяти действительно лежало надломленное крыло. Оно было огромным — больше сорока метров в длину. Таким образом, весь самолет имел в ширину метров семьдесят, если не больше.

Самолеты не были частыми гостями в резервациях, но Артему случалось их видеть. Следуя одному из правил рейтаров, он всяко должен был иметь хотя бы поверхностное представление о летающих машинах, а потому понимал, что такое аэродинамический профиль крыла. Однако сейчас, глядя на это крыло, Полукров сознавал: что-то не так. Крыло самолета в передней кромке должно быть толще, чем в задней, иначе воздушный поток не создаст подъемную силу, без которой любой самолет, любых размеров и назначения, останется бесполезной хренью. Но здесь-то все было наоборот! Вот двигатели на крыле — целых три! Вот на одном сохранились обрубки огромных лопастей. Следовательно, это передняя кромка, но она тонкая! И профиль крыла хорошо заметен по ровному надлому того места, где, видимо, находился лонжерон, или что там в крыльях… По нему и разломилось. И толщина кромок соблюдена по принципу «наоборот». Как же он вообще летал?