Волчья шкура - [28]

Изредка, ночью, выйдя попить водички, какая-то крепенькая и коренастая в потемках или спросонок путала дверь и оказывалась на его диване. Душем и туалетом он пользовался по очереди с другими жильцами, не жалел едкой «Экономики», когда приходила его очередь уборки. Не очень уютно, зато дешево, много ли ему, старому солдату, надо.

После блокпоста на дороге стало просторнее, Анчар прибавил скорость до ста тридцати, обогнал двух арабок, с яркими пластмассовыми тазиками, наполненными каким-то скарбом, на головах. Тетки аппетитно покачивали широкими задами под необъятными черными балахонами.

Может, на Тель Барух съездить под выходной? Там, вдоль дороги к пляжам сутками крутились девки, и брали недорого. В первый же раз он присмотрел плотную, смуглую блондинку. Она сидела у дороги на камне и, склонив голову, старательно писала что-то. Листки девица пристроила на глянцевом журнале. Мимо ехали машины, к пляжам шагали шумные компании, с военной базы взлетали вертолеты, замешивая густую летнюю жару в рев своих моторов. Если бы не клетчатая полоска юбчонки в ладонь шириной и не белые сапоги выше колен — в июле! — Анчар проехал бы мимо: ее можно было бы принять за домработницу или няньку на отдыхе. Вышла после трудовой недели подышать воздухом к морю и письмо маме пишет, мол, мамочка дорогая, не беспокойся, у меня все хорошо… Позже она рассказала, что действительно пишет маме и именно то, что он представил: дорогая мамочка, не волнуйся…

Анчар посигналил. Девица подняла голову, вложила листки в журнал. В машине, между дюнами, она шептала сквозь запах ментоловой «жвачки»: «Гамарта, гамарта?»* Потом, по-хозяйски повернув к себе зеркало, пригладила волосы и с придыханием спросила:

— Может, чего-нибудь еще?

— Нет, в другой раз.

— Ну, ладно, пока!

Проветривая машину от приторного духа дешевого дезодоранта, Анчар решил, что это не самый плохой вариант. Хуже, гораздо хуже маята, недовольство собой и окружающим миром и головная боль. Он никогда не верил рассказам о чувстве брезгливости и унижения после покупной или незапланированной «любви» — жене расскажи! Эти сопливые сказки специально придуманы мужиками, которым по работе часто приходится жить далеко от дома. На деле все гораздо проще и честнее: заплатил — получил, и разбежались.

Несколько раз он приезжал на Тель Барух, высматривая смуглую блондинку. В третий раз она сделала ему скидку, переведя в разряд постоянных клиентов. В четвертый — сказала, что зовут ее Валей, и дала номер мобильного.

Вот и завод. Что-то случилось? Обе смены, и ночная, и утренняя, толпятся перед воротами, и настроение у всех явно приподнятое.

— Салям! Почему не работаем?

— Салям, Андрей! Тут придурок один аварию устроил. Теперь ждем, говорят, работать сегодня не будем. Хорошо бы!

Какой-то араб из новеньких чистил емкости, в которых перемешиваются компоненты смолы, и включил двигатели лопастей, забыв вытащить лестницы. Точно, придурок! Такое и нарочно не придумаешь… Теперь лопасти в обоих гигантских миксерах погнуты. Пока привезут новые, пока установят… Короче, незапланированный выходной.

Тщедушный, вертлявый Биляль, как всегда, белозубо улыбаясь, отвел Анчара в сторону.

— Слушай, Андрей, помнишь, мы как-то говорили, что при случае свозишь нас в Петах-Тикву, по магазинам походить? И вообще, хочется развеяться, расслабиться… Может, как раз сейчас такой случай?

А почему бы и нет? Ребята свои… Нормальные парни, в ночную смену, пока машина трубу гонит «в автомате», бутылку «полусухого» на пятерых до утра распивают, в карты играют, а потом куролесят, как школьники. Ему всегда предлагают, хотя знают, что не пьет он вина, лучше детективчик раскрыть, если время выдается. Свою работу на него не сбрасывают, даже помогают, веселые, незлобливые… В октябре обещают свозить в Иерихо, в казино.

Слушая про аварию, Анчар успел посчитать: сегодня четверг, завтра короткий день, значит, вряд ли придется работать, ни за что не успеют отладить машины. Потом шабат, законный выходной. Есть! Три полных дня, как с куста, — редкая удача! А на работу только в воскресенье вечером, значит, еще целый день, даже если поспать перед сменой.

— Хорошо, Биляль, съездим, раз так повезло, но только наши, из бригады, да?

— Конечно, не волнуйся. Я сам позову парней.

Через двадцать минут Анчар выехал со стоянки перед заводом. Рядом с ним сидел Биляль, сзади — Мансур-красавчик. Молодой парень, самый молодой в бригаде, а было в нем что-то от манерного Голливуда начала семидесятых. Он не был женат и ухаживал за собой, не жалея времени. На работу приходил в дорогих однотонных рубашках, было их у него без счета, и все идеально выглаженные. Причесан был в любое время суток волосок к волоску, улыбался нараспашку без перерыва на обед. Казем тоже с утра до вечера улыбался, и Биляль, но улыбка улыбке рознь.

Анчар старался держаться от Мансура подальше. Лучше бы поехали вместо него Казем с Мухамедом, хотя у того всегда выражение, будто он кислого или чего похуже объелся. За время работы в бригаде Анчар с ним едва ли десятком фраз обменялся. Казем даже подшучивал, когда подсаживался к ним в перекур: «Вы бы, парни, помолчали бы немного. Дайте своим языкам и нашим ушам отдохнуть».